С таким вот вяленьким планом действий я вынула из кармана конфету, оказавшуюся очень маленькой. Н-да, мама из Инстаграма, в прошлый раз у меня была сладость побольше, а эта… Да эта даже меньше барбариски! Как птица её увидит? Вздохнула, мечтая о том, как из воздуха появляется конфета в разы побольше, и тут она действительно появилась. Не из воздуха – из дупла. С соседнего дерева вылезла белка… слон? И потащила в мою сторону громадную сладость.
Ни я, ни пушистая, большеухая дотащить её куда надо не смогли бы, потому, словно почувствовав наши трудности, с других деревьев повыскакивали разные зверомонстры и принялись перетаскивать конфету на мою ветку, которая, внимание! Неожиданно прямо на глазах окрепла, превратившись в массивную широкую, с лёгкостью способную при надобности уместить не только меня, но и весь мой первый класс, а заодно и родительский комитет.
В общем, не успевая поражаться происходящему, я с помощью разного зверья, подняла конфету повыше, правда руки чуть не отвалились: тяжёлая, мама из Инстаграма, даже слишком, и начала махать ею из стороны в сторону, привлекая внимание коршуна.
Тому, хоть бы что, тогда я принялась кричать – звала птицу, рассказывая о том, какая у меня тут вкуснятина из золотой рыбки. Ну да, обёртка золотая, значит, и врать буду про золотую рыбку.
Наконец, попытки так с шестой дозваться коршуна и моего двадцатого проклятия в адрес тупой птицы, крылатое тело пустилось мне навстречу. Белко-монстры и прочие с решительными мордами окружили меня, явно не собираясь бросать в битве, и я впервые за все три дня подумала, что, возможно, этот мир не так уж и плох. В конце концов, добрые существа и здесь нашлись, а это, согласитесь, приятно.
Коршун летел, Степаныч дрожал и вроде плакал, я сама тряслась от страха, потому как дальнейшего плана по спасению питомца у меня не было.
– Всё хорошо, – вдруг пропищал сидящий рядом недобарсук-недолев, и я… поверила.
Глава 3. Триста тринадцатая королева
Поверить поверила, а решительности этот факт ну никак не прибавил, потому как я совершенно не понимала, что делать дальше. Коршун летел, не стремительно, но так или иначе приближался, хотя мне за эти бесконечные две минуты (это я потом от того же барсука-льва узнала) казалось, будто прошли и заново начались все три сезона года. Почему? Не только из-за времени-жвачки, но и по причине природных изменений.
Небо надо мной успело трижды осыпаться градом, два раза дождём, один – снежными хлопьями и ещё раза четыре мокрой кашей. Последнее явление страшно напоминало привычную зиму в родном Питере, невольно вызывая тоску по любимому городу и вообще людям. Здесь, как говорила Яга Виевна, человек не водится, а жаль. Я бы с удовольствием поглядела на того счастливчика, что умудрится не сойти с ума от происходящего мракобесия. А иначе этот дурдом я назвать не могу. Мне и самой казалось, ещё чуть-чуть, и сознание помашет ручкой, пожелав мне весёлой и нескучной жизни в психушке.
Ладно все эти чудеса с непонятными зверомонстрами да прочими существами! Но с природой-то что?! Небо спятило, земля то покрывалась ледяной коркой, то благоухала цветами. Секунда, и она расстилала осенний ковёр или сверкала глубокими лужами.
Деревья вокруг старели и молодели, теряя листву и вновь преображаясь. И мало того, мама из Инстаграма… Кора меняла цвета! Дуб, на котором я стояла, мигал, как светофор, пугая ядрёно-красным, неоново-жёлтым и каким-то прям потусторонним зелёным!
В жизни я не видела подобного издевательства над деревьями, а тут, словно кто-то нарочно обливал краской стволы, не решаясь остановиться на одном цвете.
Между тем, пока я, изумляясь переменам, хлопала глазами, окружавшее зверьё начало издавать воинствующие звуки. Проклятая птица с несчастным Степанычем оказались достаточно близко, и… ворох пушистых, мохнатых, зубастых, клыкастых существ полетел на коршуна.
Уж не знаю каким таким образом или, скорее, чудом, но мне удалось не только выстоять в этой зверино-птичьей потасовке, но и хорошенько приложить птицу конфетой по голове. Коршун выпустил добычу, зло сверкнул в мою сторону глазами и бросился прочь, легко таща в клюве новое сокровище – золотое. Раза в два больше собственного тела. Я честно хотела предупредить, что внутри нет никакой рыбы, но передумала. Пусть лучше летит куда подальше и с конфетой, чем с питомцем Яги. А сладость я белке, или кто там её из дупла вытащил, верну. Обязательно. Куплю другую, ведь наверняка в этом мире есть магазины, ну или ларьки на худой конец. Так что можно сказать, обошлись без потерь.
– Две минуты смотреть на коршуна и не терять решимости. Молодец, королева, – поклонился недолев.
– Я не… – начала и осеклась, напоровшись на взгляды, полные обожания. Знаете, бывают взгляды такие колючие-колючие, когда невольно чувствуешь дискомфорт, даже, если человек при этом молчит. А бывают, как эти, похожие на патоку. Только от них становится так сладко и скользко, что… что в общем неловко. Никогда не мечтала о всемирной славе, любви, раболепстве. Не представляла себя актрисой, певицей, писателем и уж тем более королевой, поэтому сейчас внутри меня боролись сразу два желания: спрятаться, прикрывшись живым ковром из зверомонстров, сидящих у ног, или трусливо спрыгнуть на нижнюю ветку, а оттуда сползти по стволу (как вы помните, он не такой, как в обычном мире – скользкий) и быстренько так рвануть куда-нибудь подальше от этих восхищённых морд.
Страшно, честно. Не вниз спускаться, а видеть, как на тебя реагируют непонятные зверушки.
– Подумаешь… – услышала я знакомое кваканье и вздохнула с облегчением. Не могу сказать, что мне сильно понравилась лягушка из свиты водного, но бородавчатая хотя бы смотрела на меня по-простому.
Глянула на землю, а там уже знакомый мне дух леса.