– Просто знай – я не намерен довольствоваться одними воспоминаниями.

Лара отодвинулась и посмотрела на него через плечо.

– Твой голос снился мне в кошмарах. И после этого ты ждёшь какой-то нежности?

– В каких кошмарах?

– В которых я беспомощная кошка, – бросила Лара, с удовлетворением отмечая, что в глазах Андреаса наконец мелькнуло понимание. – Просто знай – чем больше ты будешь бравировать своим упорством, тем упорнее я буду тебя избегать. Спокойной ночи.

«Две ночи подряд – бок о бок с бывшим врагом. О каком спокойствии может идти речь?..»

Лара проснулась от странного сочетания тепла и холода. Холодно было снаружи, а тепло – внутри, под одеялом. Настолько тепло, что создавалось ощущение уютной тесноты. Вылезать из этого кокона не хотелось ни за какие сокровища, хотелось остаться в нём до весны и никуда не ехать.

«Я словно медведица, что ненароком пробудилась от спячки», – подумала Лара и потёрлась обо что-то щекой. Подушкой это не было. Что-то гладкое, приятно-знакомое… Знакомое?

Она распахнула глаза. Собственный бешеный пульс перекрывало чужое прохладное дыхание. Такое же тяжёлое, как и руки соседа по ночлегу.

– Не трогай меня!

– Я замёрз, – сквозь сон пробормотал Андреас, ещё крепче прижимая её к себе.

Грудь Лары оказалась вдавлена в его рёбра. Она едва не задыхалась – то ли от ярости, то ли от нестерпимого жара.

– Какого чёрта ты спишь полуголым, если давно не лето? Сейчас же проснись и отпусти меня, наглый котяра!

– М-м, не мешай…

– Не мешать? – возмутилась Лара и, найдя свои руки прижатыми к животу наглеца, с чувством ущипнула его.

Наглец сонно дёрнулся.

– Лара, к чему так спешить? – Его глаза приоткрылись, чтобы уставиться в её.

– Отпусти меня.

– Разве я тебя держу?

– Держишь.