– Твоя подруга поступает в точности, как Мерле Дарн! – рассердился Андреас.

– Лизелотта не сделала нам ничего дурного! – заспорила Лара. – Её можно понять – она тревожится за деда, хоть подлец того и не заслуживает…

– Чем больше вы поносите дедушку, тем меньше я верю, что вы его разбудите! – выпалила Лизелотта.

Лара никогда не замечала в ней особой смелости. Однако отчаяние будто придавало девушке сил.

– Хорошо, мы не станем отбирать у тебя книгу, – пообещала Лара. – Мы сами разбудим Крэха, брать грех на душу тебе не придётся. Но ты поедешь с нами. Будешь сидеть на козлах, изображая кучера.

– Кучера?!

– Как показала жизнь, карета без кучера выглядит немного подозрительно.

Лара поехала на козлах вместе с Лизелоттой. Андреас ютился в карете в компании уложенных вповалку колдунов и лающего из клетки пса.

До резиденции курфюрста они не доезжали, остановились около соседнего дома. Света в окнах не было. Когда Лара спрыгнула с козел, Андреас вышел из кареты с фонарём в руке. Освещая путь, он открыл заклятием ворота, а потом – парадные двери особняка.

Лара и Андреас бесшумно вошли внутрь. Из гостиной доносились обрывки разговора:

– Надо увезти книгу в другой город…

– Тогда мы не вернём его милость…

– Лучше известить курфюрста…

Холуи канцлера сидели за столом без единой свечи. Это их не спасло.

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин! – дважды прошипела Лара, прежде чем они успели выбросить руки или выхватить оружие.

Она приговорила к усыплению и тех, кто ужинал в столовой. Лара встретилась глазами с напуганной рыжеволосой ведьмой, но её рука не дрогнула.

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин.

Они обошли весь особняк, не пожалели даже лакеев. Затем Андреас собрал все спящие тела в гостиной, разоружил и вернулся к карете за остальными.

Пока Андреас перетаскивал «пьяных карликов», Лара заметила, как он взмок, а ночь стояла холодная. Она сняла с себя плащ.

– Надень, а то простудишься.