– То есть одиннадцать лет назад, – продолжает Эш. – Но за время между смертью матери и прошлым месяцем, когда убили твою тетку и отец отправил тебя сюда, вы получали какие-нибудь угрозы от Львов?

Я морщу лоб, роясь в детских воспоминаниях в поисках каких-либо моментов, когда папа казался бы обеспокоенным или подавленным, какого-либо намека на то, что Львы преследовали нас.

– Честно говоря, не думаю, – качаю головой я. – При малейшей угрозе папа непременно бы настоял на нашем отъезде из города. Конечно, после маминой смерти все стало по-другому, но, не считая этого, в целом мы были счастливы и жизнь казалась простой и легкой. – Я замолкаю, вдруг поймав себя на том, что говорю о счастье в прошедшем времени.

Эш кивает, как будто я подтвердила его подозрения.

– Видишь ли, меня настораживают слишком большие промежутки времени между всеми этими событиями. Исчезновением твоих родителей, смертью твоей матери и недавним убийством тетки, – поясняет он.

Некоторое время в растерянности гляжу на него.

– Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что все это время Львы не пытались нас найти?

– Я не утверждаю, что это невозможно, но подумай, каких колоссальных усилий и средств потребовали бы непрерывные поиски на протяжении целых двадцати пяти лет. Более вероятным мне представляется, что каждое нападение было результатом какого-то другого события, чего-то, что давало Львам информацию или хотя бы какую-нибудь подсказку о месте пребывания твоей семьи. Поправь меня, если ошибаюсь, но из наших прошлых бесед я заключил, что ты всю жизнь прожила в одном и том же городке, где-то в глубинке, и при этом никак не скрывалась, а, напротив, принимала живейшее участие в жизни местного общества. – Он ждет от меня возражений, но, поскольку я молчу, продолжает: – Не похоже, чтобы ты чувствовала себя как в осажденной крепости. Скорее ты была в безопасности.

Я грызу ноготь на большом пальце, пытаясь найти изъян в его рассуждениях, но ничего не нахожу.

– Хорошо, допустим, ты прав, – отвечаю я. – Тогда как им удалось найти тетю Джо? Что изменилось?

– Именно это я и имею в виду – что-то изменилось. И думаю, причина имеет непосредственное отношение к тому, чем в данный момент занимается твой отец.

Я громко выдыхаю, опять начиная трястись от страха за папу. «По крайней мере, – говорю я себе, – доктора Коннера здесь больше нет, а я наконец могу покинуть Академию». Однако при мысли об этом к горлу подкатывает тошнота. Доктора Коннера не просто здесь нет – он мертв, и я имею к его смерти самое прямое отношение.

Эш виновато смотрит на меня, как будто хочет извиниться.

– Я знаю, тебе довелось через многое пройти, но не могу еще раз не напомнить, как важно, чтобы завтрашний наш отъезд прошел без неприятностей. Пока мы не можем считать, что нам ничего не угрожает.

При слове «мы» у меня сводит живот. Эш вызвался помочь мне найти папу – вполне вероятно, эти поиски кончатся его гибелью.

– Никто не должен знать, что мы уезжаем, – спокойно продолжает он. – Тебе нужно, как обычно, пойти на занятия с Лейлой, поесть в обеденном зале и позаниматься в библиотеке, как будто для тебя это обычный день.

Внимательно смотрю ему в глаза. Да разве в этой школе когда-нибудь бывают нормальные дни?

– «Довелось через многое пройти»? Это еще мягко сказано, – говорю я, грустно посмеиваясь над тем, как все в моей жизни перевернулось с ног на голову. – Мне с трудом верится, что всего месяц назад я даже не подозревала о существовании этой странной школы и Стратегов. – Обвожу комнату рукой. – Хоть мне и удалось избежать смерти уже раз шесть, да к тому же на меня пытались повесить убийство, мои беды, похоже, только начинаются, потому что теперь на моего отца охотится тайное общество убийц, куда входят Семьи, настолько всемогущие, что могли менять ход истории на протяжении тысяч лет. – Взглядом прошу Эша посмеяться вместе со мной, поскольку в ночном кошмаре мне и так угрожают неописуемые ужасы.

– Я не могу обещать, что станет легче, – серьезно говорит он. У меня вырывается стон. – Если честно, то скоро все будет намного хуже.

– Умеешь ты успокоить!