– Все, с таблетками покончено. Я в порядке! – В качестве доказательства Морган вылезла из постели. Голова гудела, будто ею только что выбили страйк в боулинге, но она изобразила на лице улыбку, и Джанна вышла из спальни. Как только дома никого не останется, Морган немедленно вернется обратно под одеяло.

– Мамуля! – раздался крик Софи, бегущей к ней по коридору.

– Софи! – окликнул ее дедушка. – Помни про мамину руку!

Софи, скользя и скрипя кроссовками по деревянному полу, остановилась.

– Все хорошо, можем обняться! – Морган присела на корточки, держа травмированную руку повыше.

Софи осторожно обняла ее, чмокнула в щеку и тут же умчалась обратно:

– Дедушка отвезет меня в школу. – Она нацепила свой рюкзачок с котятами и потянула дедушку за руку. – Пойдем, а то я опоздаю!

– У тебя точно все нормально? – В глазах дедушки застыла легкая тревога.

– Я в полном порядке! – заверила Морган. – Сейчас выпью еще кофе.

– Вернусь через час, – пообещал дедушка.

Джанна взяла Софи за руку, все трое вышли из дома, и Морган услышала звук закрывающегося замка.

Дом опустел, и она отправилась обратно в спальню. Спать уже не хотелось – кофе, весело пробежавшись по всему телу, сделал свое дело. Оставив мысль о сне, она добралась до кухни, снова наполнила свою кружку и пошла с ней к кровати.

Вчера вечером, стоя с приставленным к горлу ножом, она вдруг осознала, насколько коротка жизнь. Она уже потеряла многих своих близких, но по-настоящему это дошло до нее, лишь когда пришлось самой лицом к лицу столкнуться с угрозой своей жизни.

Два последних года она просто потратила впустую. Радость приносили только дети, но это было совершенно неправильно.

Она открыла тумбочку и взяла то письмо, прикасаться к которому боялась на протяжении этих двух лет. На конверте почерком мужа было написано: «Морган», и при взгляде на эту надпись слезы покатились у нее по щекам.

– Прости, – сказала она фотографии Джона, проведя пальцем по рамке. – Прости, что не смогла прочитать его раньше.

Из-за слез листок бумаги, на котором Джон написал свои последние слова перед отъездом в Ирак, расплывался перед глазами. Это письмо он оставил у командира части на тот случай, если ему будет не суждено вернуться домой. Она внезапно поняла, что до сих пор не найти в себе сил прочитать его было настоящим эгоизмом. Письмо было коротким: Джон никогда не тратил слов попусту. Он не был поэтом, он был просто хорошим человеком, всегда говорившим по делу и не кривившим душой. Таким было и его прощальное письмо.