– Да уж. Собственно, мы там внутри уже полазили – и ничего.

Кофе постепенно утихомирил боль. Принесли еду, и Морган набросилась на свои тосты, как оголодавший солдат. Когда она отодвинула от себя тарелку, на ней осталось лишь несколько крупинок сахарной пудры.

– Ого! – поразился Ланс. – Может, еще и тарелку оближешь?

– Эй, кто тут хотел, чтобы я поела?!

– Ну я…

Морган взяла принесенный счет, однако Ланс перехватил ее руку:

– Позволь мне…

– Это оперативные расходы! – Она решительно отдернула руку со счетом.

– Ты работаешь бесплатно, с чего тебе еще и расходы оплачивать! – Он попытался завладеть зеленым листком бумаги, зажатым у нее в руке, но она не сдалась и посмотрела на него столь упрямым взглядом, что он махнул рукой. Он и так работал с ней почти задаром, так что она не собиралась взваливать на него дополнительные издержки.

– В конце концов, конечно, придется поразмыслить, что делать с работой. – Она встала из-за стола.

– Я оставлю на чай. – Ланс бросил на стол пару купюр. – Тебе нужны деньги?

Морган двинулась к кассе, находившейся у входной двери.

– Нет, но спасибо, что спросил. Мы живем у дедушки, и нам много не надо. В деньгах не купаемся, но крыша над головой есть, холодильник не пустует, и даже немножко остается. – Она расплатилась по счету. – Но думаю, что надо уже начинать откладывать на колледж, ведь у меня трое будущих студентов.

– Ты вполне можешь работать адвокатом защиты. У меня порядочно знакомых, которые работали в прокуратуре, а потом перешли на другую сторону. К тому же в частном секторе доходы побольше, чем в команде окружного прокурора.

– Я думала об этом, но решила, что не смогу спокойно спать по ночам, защищая тех, кто действительно преступил закон. В глубине души я знаю, что у любого подсудимого должен быть хороший адвокат, потому что система правосудия просто не сможет функционировать, если не будет соблюдаться принцип равновесия обвинения и защиты. Но мой отец был копом, и дедушка тоже, мои брат с сестрой оба копы. Я выросла с твердым убеждением, что преступник должен сидеть в тюрьме. Браться за защиту любого, кто пожалует ко мне в кабинет? Нет уж, это не для меня. Я не имею в виду, что больше никогда в жизни не стану никого защищать, но чтобы снова выступить в роли адвоката, я должна быть на сто процентов уверена в невиновности человека.

– Как в случае с Ником? – Ланс запихнул бумажник в карман.

– Именно.

Пройдя через выложенное плиткой фойе, они вышли на улицу – и нос к носу столкнулись с бабушкой и дедушкой Тессы. После ее смерти чета Палмеров постарела лет на двадцать. Кожа миссис Палмер приобрела тот бледный, чуть ли не прозрачный оттенок, какой характерен для пергаментной бумаги, а косметикой она не пользовалась. Она кутала шею в воротник кофты, будто спасаясь от холода, волосы были растрепаны, глаза покраснели и слезились. Они оба выглядели так, словно неделями недоедали и недосыпали.

– Мне так жаль… – У Морган не нашлось других слов для того, чтобы выразить свое сочувствие. Она слишком хорошо знала природу скорби, но потеря внучки погрузила Палмеров в состояние, которое грозило приступом паники при попытке представить его.

Мистер Палмер пронзил ее взглядом, как острым ножом, и в животе сразу стало нехорошо. Миссис Палмер подтянулась, и ее лицо приобрело грозное выражение: