На счастье, лес здесь был здоровый и просторный, буки вперемешку с грабами стояли довольно далеко один от другого. Это давало место для размаха меча, и с первых же шагов Халлек, взмахнув, наискось развалил две тушки. Недоростыши отпрянули, заверещав, но в темноте, за пределами неровно освещённого круга, замаячили ещё пять или шесть силуэтов. Они пробирались в подросте, неторопливо и уверенно.
— Что за напасть, — прошипела эльфиня, отбиваясь от наседавших тварей с длинными, похожими на изогнутые полые клювы хоботками.
— Потом разберёмся, — Халлек пнул одного недомерка, тот с воплем отлетел в темноту и там затих, издав короткий журчащий писк.
Что-то больно ткнулось в ногу, нордхеймец с ужасом почувствовал, как мышцы начинают вытягиваться и будто потекли, подобно размякшей смоле. Бросив взгляд вниз, он увидел, что один из недомерков подкрался сзади и вонзил свой клюв в бедро чуть выше колена. Ткнув в него кинжалом, Торсон отшвырнул тельце, по ноге потекла кровь. Вскрикнула эльфиня, у неё на поясе повисли сразу двое, пытаясь лишить её равновесия, но Сейда успела зацепить их, и они долго не провисели, ослабнув и свалившись. Халлек понял, что по одиночке эти странные твари слабы и поэтому стараются заманить туда, где уже устроена засада. На листьях, устилавших землю, уже лежали тусклыми пятнами пять по-детски пухлых тел, в гладкой коже, с застывшими на морщинистых мордах гримасами.
— Да сколько же вас здесь, заразы, — Халлек отпихнул очередного недомерка, попытавшегося допрыгнуть до него, ткнул его мечом. Подкрепление, подходившее к почти добитым, выскочило из-за деревьев, и всё началось по новой. На Сейду кинулись сразу трое, четвёртый появился из темноты за спиной и, оттолкнувшись от поваленного дерева, запрыгнул ей на шею. Двое попытались отвлечь нордхеймца, вогнав свои клювы ему в ноги, он запнулся о корень и едва не упал. Позади него оказался гладкокорый бук, подставивший ствол, Халлек упёрся в него и метнул наугад кинжал. Эльфиня ойкнула. Лезвие зацепило ей шею на затылке и отсекло прядку волос, но вонзилось по назначению. Клювастая тварь бурдюком свалилась на землю.
Необычная сила, с которой они впивались в плоть, неприятно поразила Торсона.
— Отбились? — эльфиня, вытерев саблю, села рядом.
— Кажется, да. Подозреваю, это какое-то очередное творение безумного мага, освоившееся с самостоятельной жизнью.
— Очень похоже. О таких — она пнула бездыханную тушку — я ещё не слышала. Возможно, они обитают в самой глуши, подстерегая потерявших бдительность.
— Ага. Говорил я тебе, не надо было туда идти, — вздохнул Халлек. — Ну, идём к костру, не под этим же фонариком сидеть. Надо и собой заняться, а то неизвестно в кого они своими рылами тыкали в прошлый раз. Там у меня в поклаже крепкая настойка есть, как раз для таких случаев.
Сейда кивнула, встала, взявшись за руку Торсона. На ней тоже было прилично крови, непонятно правда чьей. Она пошатнулась, но удержалась на ногах. Вернувшись к почти погасшему костру, путники обнаружили, что кто-то пытался порыться в их вещах, но привязанные рядом лошади отпугнули непрошеных гостей. Рассмотрев следы, Халлек пришёл к выводу, что поживиться пытался всего лишь крупный барсук, да и то не успел ничего распотрошить.
Они спустились к ручью, отмылись и обработали раны, промыв их жгучей настойкой. Эльфиня попробовала воспользоваться собственными способностями, но они не всегда срабатывали, и сейчас никакого действия не возымели. Оставалось надеяться на тугие повязки, но кровь всё равно сочилась — слишком глубокие проколы и повреждения оставили клювастые.
Сейда ощупала затылок, где прошлось лезвие кинжала.
— Чую, нам или надо отсидеться тут, или поскорее добраться до ближайшего поста. А это что туда, что сюда, двадцать вёрст. Ты как, усидишь?
— А куда я денусь? — пожал плечами Халлек. — Надо, значит усижу.
Сейде показалось, что сверху на неё надвигается бесконечная белая плоскость. Она пыталась пошевелиться, но тело её не слушалось, отвечая лишь слабыми шевелениями. Даже позвать на помощь она не могла, вместо голоса горло исторгло слабый, невнятный хрип. Мысли путались, вот белая бесконечность перекосилась и заструилась волнистым потоком. Рядом кто-то заговорил на странном, тягучем языке, и эльфиня окончательно отказалась понимать, что с ней происходит. Можно было только разобрать, что один голос мужской, а другой женский. Вот только что они с Халлеком отбивались от существ, чудовищно похожих на малолетних детей, потом выбрались из леса, чтобы привести себя в порядок. А дальше? Кажется, они вдвоём пошли к ручью, отмылись от своей и чужой крови, перевязали раны и порезы… и? Где же в таком случае Халлек? Она вновь попыталась двинуться, хотя бы повернуть голову, но то, что закрывало от неё остальной мир, вдруг исчезло. Это был всего лишь полог, прикрывавший кровать. Тягучие голоса рядом превратились в нормальные.
— Не двигайся, ты ещё слишком слаба, — это был Халлек.
Она вскинулась, как ей показалось, но для Халлека и Гиллианы, медика охранной полусотни это выглядело просто коротким судорожным рывком. Эльфиня уронила голову на подушку, поняв, что единственная часть тела, подчиняющаяся ей — глаза. Она сосредоточилась, заставив голосовые связки работать, и тихо спросила:
— Что случилось? Где мы?
Торсон помог ей сесть, подоткнув подушку, протянул прозрачный стакан с каким-то питьём подозрительно зелёного оттенка. Но вкус у него оказался приятным, язык защипало прохладой. Из горла ушло ощущение сухости, а глаза наконец стали смотреть ясно, без расплывчатой пелены. Сейда разглядела и Халлека, сидевшего рядом, и женщину средних лет в строгом белом наряде. Тёмные волосы с одной седой прядкой подстрижены коротко, по плечи, спокойное лицо. И острые-острые голубые глаза, редкой для человеческих женщин ясности.