— Кто этот немец?

— Новый член нашего клуба.

— Позвольте вам напомнить, доктор Уотерхауз, что у нашего клуба есть правила. Приём новых членов определяется несколькими страницами приложений к уставу, с которыми вам следовало ознакомиться, прежде чем…

— Барон — придворный ганноверский философ, весьма влиятельный.

— Ладно. Он принят! Как его зовут?

— Он здесь инкогнито. Просто делайте вид, будто знаете, кто он.

В полном соответствии с Даниелевой теорией о системах, включающих в себя другие системы, «Кит-Кэт» поглотил кучку истцов по делу о взрыве адских машин, главным образом потому, что вступление Исаака придало ей загадочность и престиж. Чтобы заседания могли посещать люди вроде Сатурна и Макдугалла, собирались в приватной комнате. В списке желающих получить членство значилось уже двадцать человек, из которых ни один не имел о целях клуба и малейшего представления. Весть, что барона, прибывшего от Ганноверского двора, приняли вне очереди, да ещё в тот самый день, когда другого члена клуба провозгласили регентом, должна была вызвать ещё больший ажиотаж — как бы истцам ни пришлось перебраться в храм Митры, дабы сохранить хоть какую-то приватность.

— Вы сильно изменились, став регентом! — заметил Лейбниц, глядя на Даниелеву руку.

— Треклятое кольцо — дар Соломона Когана, — сказал Даниель.

— Мне он не показался любителем раздавать подарки.

— В Брайдуэлле я подарил ему мешочек с частичками золота, выбитыми из карт. Полнедели спустя еврей, хозяин ювелирной лавки на Ломбард-стрит, принёс мне это кольцо с запиской от господина Когана. Тот велел расплавить кусочки и отлить из них кольцо. Вот результат.

— Выглядит очень щедрым поступком, — сказал Лейбниц.

— Согласен.

Но прежде чем они успели пуститься в обсуждение истинных мотивов господина Когана, наступила та тишина, которая всегда воцарялась с появлением сэра Исаака Ньютона. В мгновение ока и комната, и собрание стали иными. Исаак поочерёдно пожал руки членам клуба и гостям: господину Кикину, мистеру Орни, мистеру Тредеру, Сатурну, Макдугаллу, Лейбницу и, наконец, Даниелю. Была какая-то особая холодность в том, как он поздоровался с Даниелем; по сравнению с этим даже его приветствие, обращённое к Лейбницу, могло показаться тёплым. Как будто Исаак неким колдовским образом проведал, что Даниель о нём сегодня говорил.

— Мне нужно перемолвиться несколькими словами с милордом регентом, — объявил Исаак.

Вскоре они уже сидели друг против друга за маленьким столом в общем помещении клуба. Пристальный взгляд Исаака, обращённый на Даниеля, сдерживал тех рьяных кит-кэтовцев, которым, возможно, хотелось подойти и поздравить нового регента.

— Со встречи в «Чёрном псе» прошла неделя, — напомнил Исаак. — Каковы ваши намерения?

— Герцог Мальборо хочет провести испытание ковчега одновременно с коронацией. — Даниель сделал паузу на случай, если Исаака хватит удар. Тот поёжился и слегка побагровел, но остался жив. — В отсутствие вестей от мистера Шафто… он ведь к вам не обращался?

— Нет.

— Ко мне тоже. Мы должны действовать, как прежде. Если он захочет возобновить переговоры, мы их продолжим. Не исключено, что с более выгодной позиции.