— Гав-гав, — подала голос улыбающаяся Карина. — А я ему помогу. Рус, конечно, говнюк, но он мой друг. Так что если он вдруг начнет сомневаться, я сама сделаю тебе кусь-кусь. Насмерть, н***й. И не надо тут навыками понтоваться — ты сделала выбор, когда утащила задницу из комнаты. Мы чуть не погибли, убивая этих говнюков. Ты не предупредила о том, что у них есть навыки среднего ранга, хотя, как минимум, догадывалась. Не помогла в бою, хотя могла бы. Ты сама сказала, что покоришься победителю — так что молчи и покоряйся, шлюха.

— Да и рассчет у тебя, видно, был на то, что мы с Кариной проиграем, но при этом вырежем большую часть Совета. Выжили бы лишь те, кто уже обладал навыками среднего ранга. И положение при таких делах у тебя бы не пошатнулось. Так что Карина права, — погладил я ту по голове. — Не стоит сейчас пытаться меня разводить. Твой отряд я забираю. Сама вольна делать что хочешь. Скоро я сделаю так, что этих средних навыков нам будет достаточно.

— А если мои бойцы решат последовать за мной? — всё так же спокойно спросила она. Однако в глазах сверкнула злость. Видно, Карина это тоже заметила, судя по её довольной улыбке. — Силой удержишь?

Ну, тут она, конечно, права, силой их удерживать смысла нет.

— А ты вообще зачем уходить собралась? — поинтересовался я.

— Ты собираешься собрать армию. В ней будет жёсткая дисциплина и прочие армейские прелести, а мне нужна определенная свобода. Я готова подчиняться тебе, готова помогать, но я всё ещё не отбросила ни идею с борделем, ни остальные свои идеи. Мне будет тесно в тех рамках, которые ты планируешь очертить.

Лишаться Алёны я не хотел. И дело было отнюдь не в сексе. Просто члены Совета, как бы мне не хотелось это оспорить, тянули на себе действительно многое. Сортировка трофеев, подсчёт и систематизация продовольствия и питьевых запасов, контроль выдачи пайков… И это только то, что на поверхности. Мне предстояло создать службу обеспечения взамен прежней, найти людей, что будут этим заниматься, продумать и организовать быт всех тех, кто не войдёт в число воинов, да и самих воинов тоже… Организовать бойцов, просто перераспределив их по отрядам и переделав командную структуру, невозможно. Вернее, это лишь верхушка айсберга. А вот весь подводный его массив — это те самые быт, обеспечение и прочие гражданские вопросы. У нас будет полноценный полис, хоть и с военным уклоном, а не бригада солдат с кучей балласта на шее, так это вижу я.

К чему я привожу эти рассуждения? Да к тому, что сейчас Алёна единственный готовый руководитель любого направления. Андрей, Юля и прочие, конечно, то же неплохи, и со временем, я уверен, потянут все эти задачи не хуже прежних руководителей, но сейчас как раз времени лишнего нет. Я собираюсь сейчас организовать роты, все семь. Раненные бойцы, что тут присутствовали, уже отправились назад, долечиваться. Людей осталось на пять с половиной рот, но я решил, что пол сотни бойцов пусть останутся. Будут гарнизоном — стеречь входы в здания и патрулировать. Как раз выходило, что по пять человек на семь входов и пятнадцать для контроля обстановки в здании. Плюс легкораненные, если что, тоже помогут. Пусть тылы будут надёжно прикрыты.

Остальных же я собирался взять в первый наш выход. Если честно, я, хоть и продумал перегруппировку самих отрядов, но ещё весьма смутно представлял схему их работы в действии. Всё же это было ближе к средневековым и античным методам ведения войны. Прикрыться щитами, атаковать навыками и рубить в ближнем бою, если кто-то добежит. Посмотрим, что из этого выйдет — легионы Рима или фаланги ахейцев, а может, стены щитов тёмных веков. Надо пробовать и учиться, другого пути нет.

Я дал согласие Алёне на то, что два десятка её бойцов в будущем, когда им найдётся адекватная замена, выйдут из рот, как и она сама, если не передумает. И будут реализовывать её амбиции вместе с ней, любые, кроме тех, что пойдут во вред анклаву. Но первые три месяца она будет командиром одной из рот, плюс на ней будет всё то, что я поручу ей возглавить.

— Когда все механизмы у нас отладятся, можешь делать со своими что хочешь, если к тому моменту не передумаешь, — сказал я ей. — Но даже тогда будь готова к тому, что при нужде я буду задействовать и тебя, и твоих в боевых операциях. Будешь снова на том же положении, что во времена Совета. Договорились?

— Согласна, — с улыбкой кивнула она. — Три месяца поиграю в верного солдатика, если не увлечет — снова вернусь к прежнему положению.

Прямо сейчас мне была нужна её помощь, поэтому пришлось согласиться. В этом случае проще договориться, чем переть напролом и навязывать свою волю силой. Абсолютного доверия у меня к ней нет, и за ней я буду приглядывать особо, но всё же лучше уж так, чем заводить недоброжелателя в её лице. Жизнь сложная штука, и без умения найти компромисс в ней порой бывает крайне сложно.

Я разбил бойцов на роты. Командирами стали Андрей, Юля, Алёна, Миша и Павел. Последний — тоже из числа бывших свободных бойцов, только позавчера получивший свой первый навык, из тех тридцати, кому я их роздал. Мужик был бывшим военным, лет сорока пяти, прослуживший всю жизнь прапором в войсках ПВО. Юле и Андрею я доверял, они и так всё это время, фактически, руководили моим отрядом.

Назначение командиров взводов и отделений я доверил самим ротным. Это их будущие непосредственные подчинённые, пусть решают сами. Я не собираюсь лезть в каждую мелочь, лишь настоял, что бы в каждой роте был хоть один взводный из моего бывшего отряда. В случае Алёны их было двое, и один из взводов полностью состоял из моих бывших бойцов. Её бывших подчинённых в роте почти не было, на этом я тоже настоял. Доверяй, но проверяй.

— Ты не казался мне таким параноиком, Рус, — заметила она недовольно.

— Я теперь тиран, моя дорогая, — шутливо заметил я.

— А тиранов положение обязывает быть мнительными и осторожными, — подхватил Андрей. — Так что привыкайте, дамы и господа.

В тот день мы так и никуда не выступили. Сначала, в обед, заварушка с переворотом, потом двигал речи, час ждали решения от лишенных командиров бойцов, ещё дольше считались и делились на отряды…

В общем, к моменту, когда что-то внятное оформилось, уже начало темнеть. Выступать в темноте я, естественно, не собирался.