– Да всем плевать! – взревел Ихэр и снова вскочил. – Смерть ребенка в утробе матери в обмен на твою свободу!

– Я не могу! – взмолился я.

– Я дам самый быстрый корабль с провизией, – шептал наставник с горящими черными глазами. – Открытый коридор и легенду твоей гибели для Зинона, тебя не будут искать, ты будешь свободен. Доберешься до Адро, вырвешь свою дикарку из лап Стэша, и летите хоть в Квазар. Убей плод бесчестия Зэров, и я отпущу тебя, даю слово.

– Я не могу, – вырвался хрип из моего пересохшего рта. – Убить дитя, это немыслимо.

– Через пять дней ты вернешься на Цохако к принцессе, – сказал Ихэр. – Там я свяжусь с тобой через некоторое время, и ты дашь свой ответ. Думай гвардеец Сирус, не спеши отвечать сейчас. Вальена–зэр долго будет на Цохако, ей есть, что скрывать от семьи и подданных, она рассчитывает тайно родить в колонии. Время у тебя есть, пока ее живот не стал слишком большим, думай гвардеец.

После этих слов наставник направился к выходу. И вдруг остановился.

– Она больше не бьется на арене, – начал Ихэр, повернув немного голову мою сторону. – С ней больше никто не хочет мериться силой. Стэш больше не рассматривает ее, как потеху на арене. Она лишилась последней отдушины, последней радости. Ей обрили голову. Ее рыжие волосы, как экзотические сувениры Стэш раздает своим друзьям. Он морит ее голодом, чтобы она просила и унижалась.

У меня перехватило дыхание. Каждое его слово пронзало мое сознание. Ярость начала поедать меня изнутри.

– Он вводит ей препараты, от которых она дуреет, – продолжал цинично Ихэр. – А когда она приходит в норму, ей показывают видеозаписи, что с ней делали в этом состоянии, убивая ее гордость, уничтожая личность. И поверь мне, с ней делали все, что хотели, как с куклой. Она три раза пыталась убить себя, теперь ее держат прикованной к стене...

– Прекрати! – взревел я. Злость выжигала меня изнутри. Еще немного, и вырвусь с постели, чтобы задушить хотя бы Ихэра. И буду рад убить любого, кто принадлежит к их мерзкой империи.

– Ты прекрати! – рыкнул с неким укором Ихэр, не поворачиваясь. – Прекрати страдания Виеры! Твоя вина Сирус, что она там! Твоооооя! В бреду она произносит твое имя. Тебя она и любит, и ненавидит. Ее мучители для нее все на одно лицо! Но ты… ты для нее все! Все в твоих руках Сирус! Убей ребенка! Убей плод бесчестия Зэров!

После этих слов Ихэр скрылся за дверью, а я истошно и отчаянно закричал. Рванулся с кровати, невыносимая боль поразила мои ноги, парализуя сознания и сбивая спесь. Несмотря на это, я все же вывалился с кровати и с разгорающимся бешенством пополз к выходу. В комнату вбежали медики и вкололи мне что–то. В глазах потемнело.

Мучительно долгие дни в медпункте крейсера прошли. Из–за моего нервного срыва пришлось на несколько дней задержаться. Я сумел успокоиться и вернуть контроль над собой. Все обдумал и решил.

Вернулся на Цохако. Черных кораблей гвардии прибавилось. Теперь принцессу охраняло больше трех тысяч гвардейцев, их них сто человек первой ступени доверия. Среди вновь прибывших я узнал командира Ноко, что когда–то был во главе нашей молодой варийской группы.

Мы стояли на посадочной площадке вблизи той самой злополучной гостиницы. Я только прибыл, меня встретила моя группа, теперь ее усилили до двадцати человек, еще четыре группы находились рядом с принцессой. Она переехала в отдельный особняк.

– Командир Сирус! – воскликнул Ноко, ему совсем не шла улыбка, с его–то выдвинутым подбородком она смотрелась забавно. Он еще больше вытаращил свои круглые и без того вытаращенные глаза при виде меня. Когда–то он был мне командиром, теперь мы практически на одном уровне. Помню те занятия, что проводил с ним. Ему, конечно, еще многому нужно учиться.

– Командир Ноко! – улыбнулся я.

У меня не было ненависти к гвардейцам. Мы обнялись. Сейчас мы тут главные, ни к чему церемонии.

– Девятьсот метров! Девятьсо–от! – гоготал Ноко. – Ты без башки Сирус! Ха–ха–ха!

– Гвардейцы, не повторяйте мой трюк, – повернулся я к своей группе. – Максимальная высота пятьсот, и то приземляться нужно в режиме усиления и на носочки.