И оба сияния сливались в расколотом воздухе, и воздух здесь был подобен букету цветов, поставленных в причудливой формы вазу Мехтильдова восприятия.
Когда же Мехтильд отправился дальше, то у Храмов раздавались голоса предикторов.
Они учили Пустому Небу и последней Земле, где Укоренился Истинный Свет!
И Мехтильд втайне посмеялся над ними, ибо они живут во Лжи!
И продолжал слушать он с момента, как закончил.
До того, где Антипонтий воззвал к Архевальту.
Когда же случилось, что Архевальту отданы были Земли Востока, Сорфенталь воззавидовал ему.
И возмутился против Господина своего, чье имя Антипонтий.
Но Сорфенталь усмирил Дыхание свое, в котором перемешались настроения его, и не позволил ему распространиться в Энлиле, и отсюда стал своевольно размышлять, как бы сберечь крупицу Энлиля, которую он украл.
И неожиданно ум его всколыхнулся, и тогда Сорфенталь понял:
– Ложь моя оставила след здесь! Хранители… но Трехглазые не украли…
И, чтобы дать следу исчезнуть, Сорфенталь задумал обращение к народу Сияющей Земли.
Сорфенталь знал, что никто из Трехглазых не обладает Силой и Дыханием, необходимым для того, чтобы направленно воздействовать на энлиль и истощить последнюю крупицу его.
И отсюда он решил, что преподнесет ее им в Дар!
Свое Дыхание Сорфенталь зашифровал и обратил в Слово, и оно пролетело подобно Ветру от Края до Края над Сияющей Землей.
И высшие от Трехглазых, что мужи и жены, что сыны и дочери, восприняли Тайный Зов.
Когда же уразумели, в чем Зов Сорфенталя, то распорядились послать за архитекторами, а через год воздвигли в Башне Новой Айэды Центурию, чтобы суметь расшифровать Слово его.
И когда Сорфенталь узнал о том, что в народе Трехглазых для него воздвигли механический аппарат, то дивился их сообразительности.
И направил Дыхание свое, в котором соединил Силу и Слово, и подобно Ветру ворвалось оно в ветвистые Рупоры и расширяющиеся Трубы Центурии.
И оттуда Дыхание активировало механизмы, и механизмы отреагировали на определенные для них настройки, и Сила отлучилась от Слова, хлынув по одному потоку, а Слово по иному, и Центурия преобразовала Дыхание в Речь.