Протяжно выла сирена. Ей вторили возгласы, перекрикивания отплывающих и тех, кто пришел их проводить. Из труб парохода столбом валил дым. Пассажиры в большом количестве толпились на просторной палубе, возле бортовых ограждений, некоторые - чтобы запечатлеть в памяти лицо близкого человека - невесты, сестры или брата, плачущей бабки.

На пристани людей было меньше. Они махали белыми платочками, кричали «Прощай!» и «До свидания!», плакали, улыбались, выкрикивали чьи-то имена.

- А нас никто не провожает, - заметила маленькая Элизабет.

Она посмотрела на обнявшихся родителей, стоящих тут же. Отец и мать ласково ей улыбнулись.

- Это потому, что мы уезжаем втроем, всей семьей, - сказала Катрин.

- А почему дедушка Туан с дядей Жаном не приехали?

- Билеты на поезд до Гавра и обратно стоят слишком дорого, - пояснил Гийом.

Элизабет подавила вздох. Ей очень хотелось радоваться, но какое-то непонятное чувство мешало этому, тяготило душу. Она не смела поднять глаза на отца, так ее напугали синяки, обезобразившие его лицо.

Мимо них прошел молодой матрос, коснулся своего белого берета, задорно улыбнулся.

- Мадемуазель отправляется в Америку? - спросил он. - Я тоже. Это мое первое большое плаванье на «Повелителе морей», как его зовет наш капитан.

- «Повелитель морей» - это замечательно! - отозвалась Катрин, с нетерпением и радостью ожидавшая, когда судно наконец отчалит.

Моряк отсалютовал и ей, после чего удалился. Теперь к молодой семье подошел скромно одетый мужчина.

- Надо признать, судно знатное! - сказал он, протягивая руку Гийому. - Нарвались на неприятности?

- Увы! В порту, возле складов. Меня ограбили.

- Такое часто бывает, со всей этой сумятицей при погрузке, между железнодорожным вокзалом и пристанью. Лучше поостеречься… Ну хоть целы остались, - заключил его собеседник.