Росситер стряхнул с плеча руку Талли, достал носовой платок из кармана пиджака и утер слезы. Какое-то время он стоял неподвижно, потом начал приводить себя в порядок. Поправил манжеты и воротничок рубашки. Выпрямился во весь рост, став на голову выше всех присутствующих, повернул ко мне окаменевшее лицо и наградил взглядом, полным ненависти.

– Вы только что упрекнули Талли в том, что он пытается совместить несовместимое, – сказал Росситер и дрогнувшим голосом продолжил: – Но я, ее отец, скажу вам вот что. Вы совершили ошибку, вступив в контакт с Изабель. И совершили ошибку, не уговорив ее вернуться. – Он направился к двери, распахнул ее, и в кабинет ворвался шум полицейского управления. – Спасать не мир, а конкретных людей? – бросил он через плечо. – Хреново у вас получается.

Росситер вышел за порог и закрыл за собой дверь.

Талли укоризненно посмотрел на меня и сказал Паррсу:

– Суперинтендант, я очень надеюсь, что на следующей встрече детектив-констебль проявит больше сочувствия к чужому горю. – Он взял свои вещи. – Знаете, Уэйтс, когда Дэвид обратился ко мне за советом по этому делу, я навел о вас справки. И предупредил его, что с вами лучше не связываться. В вашем послужном списке слишком много смертей.

Я не ответил.

Он с искренним удивлением посмотрел на меня:

– Вот только вас, похоже, это не волнует. Совсем не волнует.

Я хотел возразить.

– Не трудитесь, – заявил Талли и, держась как можно дальше от меня, направился к двери, на ходу сказав Паррсу: – Мы с вами еще побеседуем.

После его ухода в кабинете словно бы сгустились духота, запах пота и напряженность.

Мы с Паррсом молчали.

– Итак, – наконец сказал он. – В такой хреновой ситуации отсутствие новостей – это плохие новости, ждущие своего часа. – Он шумно выдохнул, ослабил воротничок рубашки и размял шею.

Я с затаенной благодарностью смотрел, как он открывает ящик стола, достает две рюмки и наливает в одну виски из графина. Я уставился на пустую рюмку.

– Даже не гляди сюда, сынок, – сказал Паррс. – Ни сейчас, ни сегодня, ни завтра, ни на следующей неделе. Не дай бог, кто учует, что от тебя разит спиртным. У тебя и так неприятностей хватает, новые не нужны. – Он одним глотком выпил виски. – Да и мне тоже.

– Сэр.

– Признавайся, что ты там делал?

– Она попросила меня прийти.

– Это я уже слышал. На фига она тебя об этом просила?

Я помолчал, размышляя, можно ли довериться Паррсу. Тогда мне казалось, что выбора у меня нет.