Оказавшись внутри, Кайла унеслась с гадальную и позвала Персефону столько раз, что не вытерпела Орла и проорала в ответ, дескать, люди здесь пытаются разговаривать по телефону, а Джими выкрикнула:

 — Может, я сгожусь?

Странно, но вся эта суета заставила Блу занервничать. Гадания на Фокс Вей 300 случались настолько часто, что, казалось, они осуществлялись машинально, и в них не было ничего волшебного. Но это производило впечатление хаоса. Возникло такое чувство, будто могло случиться что угодно.

В дверь позвонили.

— ПЕРСЕОФОНА, Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА, — проорала Кайла. — Блу, займись дверью. Я буду в гадальной. Приведи его туда.

Когда Блу открыла входную дверь, то обнаружила стоящего в свете фасадного фонаря аглионбайского студента. Вокруг его головы порхали мотыльки. Он был одет в штаны светло-оранжевого цвета, в белые топ-сайдеры и мог похвастаться безупречной кожей и взъерошенными волосами.

Затем её глаза привыкли, и она поняла, что он был староват для воронёнка. Слегка. Сложно было представить, как это ей вообще взбрело в голову хотя бы на мгновение.

Блу сердито посмотрела на его обувь, а потом на его лицо. Несмотря на то, что всё в нем было доведено до совершенства, чтобы произвести впечатление, она нашла его не таким впечатляющим, чем могла бы ещё несколько месяцев назад.

— Ола.

— Здорово, — откликнулся он с весёлой улыбкой, полной неудивительно ровных зубов. — Я здесь, чтобы прощупать свое будущее. Полагаю, время всё ещё подходящее?

— Правильно полагаешь, морячок. Входи.

В гадальной к Кайле присоединилась Персефона. Они сидели по одну сторону от стола, словно жюри. Мужчина встал напротив них, лениво барабаня по спинке стула.

— Садитесь, — произнесла Кайла.

— На любой старый стул, — мягко добавила Персефона.

— Не на любой старый стул, — возразила Кайла. Она ткнула пальцем. — На этот.

Он сел напротив, его светлые глаза проследовали по всей комнате, как и он сам, всё его тело находилось в движении. Он был похож на человека, который доводил дела до конца. Блу не могла решить, красив он, или её дурачило его поведение, которое заставляло таковым его считать.

Он спросил:

— Итак, как это работает? Я должен вам сначала заплатить, или вы сами решаете, сколько это будет мне стоить после того, как узнаете, насколько запутанным окажется мое будущее?

— Как угодно, — сказала Персефона.

— Нет, — отрезала Кайла. — Сейчас. Пятьдесят.