— Если честно, я только помню, что сжимала твою руку. Не знаю, как сумка тут оказалась, я сама обрадовалась, наткнувшись на нее. Ты можешь встать?

Пока Макс отходил от последствий перемещения и аварии, я посветила на ближайшую стену.

— Поразительно!

— Что случилось? — прокряхтел заметно напрягшимся голосом парень.

— Я почти уверена, что здесь выведены древние египетские символы и рисунки.

— Да, похоже на то, — он подошел сзади, тяжело дыша, и облокотился рядом о камень.

— Мы что, в чьей-то гробнице? — я поняла выражение «ком в горле». Одно дело оказаться в любой точке континентов, но хотя бы под безграничным открытым небом, другое — в усыпальнице древней мумии. Тут же нахлынули воспоминания о чешских катакомбах, о Дене. Голова закружилась, а тело обволокла туманная слабость, подгибая мои колени и выдирая землю из-под ног. Фонарик вылетел из руки и укатился в сторону, танцуя лучом и вырывая им то тут, то там неведомые символы и знаки, я же поползла по стене вниз, протирая спиной вековую пыль.

— Кира! Что случилось? Ты в порядке? Где ты?

— Все плохо.

Я почувствовала, как его руки нащупали мои плечи, и я очутилась в крепких объятиях, вдыхая смесь успокаивающих запахов тела и парфюма Макса.

— Все будет хорошо.

— Все становится только хуже.

— Нет, мы вместе — это главное.

— Мы в гробнице! Это еще хуже туннелей в Чехии. И Ден… Он не смог оттуда выбраться.

— Мы выберемся. У нас есть оружие.

— Здесь не спрятаться. И не найти места для оборонной позиции, — я знала, что мои слова бесполезны и даже опасны, но ничего не могла сделать. Когда это я стала такой истеричкой? Макс прав, надо действовать, а не впадать в панику. Он со мной слишком мягок, хотя я заслуживаю пощечины, которой сама наградила Дин в момент ее эмоционального срыва.

— Но мы попробуем.

— Да.

В момент, пока Макс возвращал фонарь в лоно семьи, я осталась одна, подавляя нараставший ужас и стараясь утихомирить свою дрожь.

— Если это музей, типа пирамиды Хеопса, тут должны быть указатели выхода, — справилась я, наконец, с собой.