— Да, конечно. — деньги перешли из рук в руки и Иное-сан протянула мне пакет.

— Спасибо вам, Иное-сан. — поклонился я.

— Погоди. Вот тебе еще, в подарок. Будет чем свою подружку угостить. — в пакет была дополнительно положена парочка бутылочек с каким-то напитком.

— Она не …

— Да, она не твоя подружка я знаю, иди уже… Казанова… — и Иное-сан помахала мне рукой. Я поклонился еще раз, взял пакет и вышел из магазинчика Тамагава. Ая-тян ждала меня неподалеку, делая вид, что не смотрит в мою сторону и вообще меня для нее не существует. Тем не менее, она пристроилась рядом, когда я проходил мимо.

— Это что еще за старуха? — спросила, когда мы уже завернули за угол.

— Где? — я сделал вид что удивился и начал озираться по сторонам: — не вижу никого.

— Идиот! — Ая-тян сделала попытку ударить меня в плечо, но я легко ушел в сторону: — я спрашиваю про эту старушенцию в магазине!

— А, вот ты о чем… — я посмотрел на Аю и вздохнул: — ну, видимо нам придется расставить все точки над «и».

Действительно. В японском обществе почему-то очень популярны крайности. Или это в поп-культуре сперва стали изображать или супер-мачо, бросающего девушек, разбивающего сердца, эдакого донжуана и Казанову, самоуверенного самца, или же — другая крайность — такого тряпку-куна, готового терпеть любые унижения и издевательства. А потом общество подтянулось и теперь девушки или заламывают руки и говорят «ах, он такой красавец!» или включают стерва-мод «Бака! Идиот!». Вот у бедной Аи-чан шаблон и разорвало в клочки. Моя ж позиция абсолютно непонятна — вроде всю жизнь был тряпка-кун, а вроде и отстоял себя в поединке, веду себя уверено, но опять-таки на роль школьного Казановы не тяну…

— Ая-чан, мне очень неприятно, когда ты проявляешь вербальную агрессию. И еще более неприятно, когда эта агрессия переходит в невербальную форму. Потому я искренне попрошу тебя больше так не делать.

— А… — на секунду опешила Ая-чан. Я внимательно посмотрел на нее.

— И что же ты сделаешь, если я не прекращу … вербальную агрессию? — спросила она, слегка прищурившись.

— А ничего. — я пожал плечами. По-моему, это скоро станет моим фирменным жестом в этом новом мире: — просто перестану с тобой общаться. Потому что мне будет неприятно это делать.

— Мне, между прочим тоже было неприятно, когда ты там в магазине меня при этой… — Ая-чан нахмурилась и сложила руки на груди: — Вот.

— Ну да. Был неправ, признаю, перегнул палку. — согласился я: — думал будет весело, поддержишь шутку. Но не рассчитал.

— Хорошо. — серьезно кивнула Ая: — тогда и я не буду больше тебя так называть.

— И бить. — добавил я. Это важная часть.

— И бить. — согласилась Ая.

— Вот и договорились… — мы подошли к нашему с Нанасэ-нээсан дому, и я достал ключи из кармана. Вернее — ключ. Замок в двери был всего один и чтобы маленький плоский предмет не потерялся, Нанасэ-нээсан купила мне брелок. Ничего особенного, просто медальончик на цепочке с кольцом для ключа. На медальончике была изображена какая-то птичка. Я подкинул ключ на ладони и повернулся к Ая-чан.