— И тебя Ая-тян, я убедительно попрошу… — Ая-тян молча кивнула, продолжая хранить покер-фейс.
— И… хорошо. До свидания, Акаи-кун. — я развернулся и продолжил свой путь к дому. Сзади семенила Ая-тян, не собираясь отставать или объяснять свое поведение. Впрочем, с этой конкретной девушкой, я уже махнул рукой на попытки выяснить причины и следствия. Идет вслед за мной — и бог с ней. Синдзи-кун в моей голове уже нарисовал картинки из разряда «и тут я споткнулся, и мы упали вместе, увлекая Аю-тян за собой и падая прямо на нее…» с последующим обоюдным покраснением лицом к лицу и прочими прелестями хентайной манги для пубертатных подростков.
К чести Синдзи-куна, что именно потом делать с покрасневшей Аей-тян — он не представлял. Пребывая в своих мыслях и отсеивая фантазии Синдзи-куна, я толкнул дверь магазинчика Тамагавы. Динь-динь — прозвенел колокольчик, прикрепленный над дверью.
— О! Какой мужчина… — начала было из-за прилавка Иноэ, но осеклась, увидев входящую за мной Аю-тян.
— Добрый день, посетитель-сан! — официально поклонилась Иноэ: — магазин Тамагава считает честью, обслужить вас!
— Меня зовут Сато Ая-тян и я одноклассница Ямасита-куна. — выпалила Ая-тян и склонилась в поклоне: — пожалуйста, позаботьтесь обо мне!
— … гхм… — я только глазами похлопал. Все-таки не хватает мне понимания всей этой японской культуры социальных интеракций. Я тут все равно как деревянный хожу. Во-первых потому что Синдзи-кун со всей своей информацией у меня в подсознании то ли дрыхнет, то ли развлекается на свой манер, вылезая только тогда, когда происходящее его уж сильно волнует. А во-вторых, и сам Синдзи не был таким уж, как там говорят по-английски? Social butterfly? Ну не был он душой общества, что поделать. Был таким букой, гиком и нердом, ботаником, если по-нашенски. Вот только термин «ботаник» применим к человеку не только потому, что он рохля, мямля, неудачник, да еще и дохляк. «Ботаник» — это если человек еще и увлекается чем-то. Пусть марки собирает или там в историю Вархаммер 40 000 фанатеет, характеристики всех штурмовых винтовок мира знает наизусть, или еще что. А вот Синдзи у нас был фанатом махоу-манги и аниме. То есть балдел от всех этих суперменов и супервуменов. Знал имена и особенности техник, какие-то мелкие подробности, значимые только для фанатов (при звуках флейты теряет волю), составлял досье и даже обменивался информацией с компашкой таких же странных людей. Вот, кстати, надо бы появиться в этом клубе нердов, иначе начнут тут слухи ходить, мол Гермиона очень сильно изменилась за лето… а с другой стороны все равно начнут и не плевать ли. Плевать. Мало ли как у пацана в пубертатном возрасте голову может переклинить. Бывает.
— Ярэ, ярэ… — протянула Иное-сан сразу же изменившимся голосом. Вот до чего же прилипчивы штампы и стереотипы — голос Иное-сан стал похож на патоку, тягучий и сладкий, однако никто не стал бы обманываться сладостью, в котором таится скрытая насмешка и превосходство — именно таким голосом и разговаривают все эти прекрасные дамы в возрасте, оглядывая краснеющего юношу, который пытается что-то блеять в свое оправдание.
— Смотри-ка, а ты повзрослел, Ямасита-кун. — вот, и началось. Я вздохнул и закатил глаза в ожидании неизбежного.
— Тебя уже провожает домой девушка… ах, эта юность и ее прекрасные порывы. — Иное-сан сделала попытку игриво подмигнуть: — В наше то время девушки не провожали молодых людей. В наше время молодые люди провожали домой своих девушек. Что же должно было произойти, чтобы столь юный и прекрасный цветок стал провожать домой этого распутного молодого человека?
— К сожалению, обстоятельства сложились так, что эта достойная девушка оказалась в трудной жизненной ситуации. — покачал головой я, в свою очередь подхватывая игру в стереотипы: — и сейчас вынуждена отрабатывать свои долги таким неприглядным путем.
Ая-час за моей спиной аж задохнулась от злости, но под бдительным оком Иное-сан поперхнулась и покраснела, топнула ножкой и бегом убралась их магазинчика Тамагава — только дверь хлопнула и колокольчик звякнул.
— И вот надо было тебе дразнить свою одноклассницу, Синдзи-кун. — укоризненно покачала головой Иное. Надо, же, подумал я, а мы теперь с Иное-сан на «ты», получается, раз я уже не Ямасита-кун, а по имени. Тут с этим серьезно, это как у нас с «вы» и «Иван Петрович» перейти на «ты» и «Ваня».
— Не берите в голову, Иное-сан. — пожал плечами я: — ей только на пользу будет.
— Ярэ-ярэ, а ты стал совсем взрослый, Синдзи-кууун. — протянула Иное: — и уже сердцеед. Бедная девочка, нашла себе такого не по годам циничного и черствого кавалера.
— Да нет у нас с ней ничего. — начал отрицать я, понимая, что уже проиграл эту битву. Никто ж мне не поверит. А даже если и поверит — все равно Иное-сан будет надо мной стебаться до скончания времен. И ладно, бог с ней, в конце концов Иное-сан — одна из немногих людей во всем этом новом для меня мире, с которой Синдзи-кун хоть иногда перекидывался несколькими словами. Можно сказать близкий друг. Она да Нанасэ-нээсан — вот и весь круг общения. Потому — пусть веселится, а от меня не убудет. Не в том я возрасте, чтобы краснеть от невинных шуточек в стиле «когда вы уже наконец поженитесь» или «а вы уже целовались?». И вообще, я то могу и встречную атаку провести — так сказать в матримониальном стиле.
— Я думаю, мне нравятся женщины постарше, женщины, уже умудренные опытом и понимающие толк в отношениях. Женщины, которые могут многому научить молодого и неопытного человека… если вы понимаете, о чем я, Иное-сан… — протянул я, пытаясь изобразить бровями игривое «если ты понимаешь о чем я». Иное-сан прыснула. Иное-сан захохотала. Иное-сан заржала в голосину, согнувшись и схватившись за живот. Некоторое время я наблюдал как она хохочет и гадал нужна ли тут профессиональная помощь, или Иное-сан все-таки сможет оклематься самостоятельно.
— Уф… — сказала она, отдышавшись и помахав рукой перед покрасневшим лицом: — ну и повеселил ты меня сегодня.
— А вот это, между прочим было обидно. — сказал я, ставя перед ней пакет с покупками: — я рассчитывал на несколько иную реакцию.
— Ой, не смеши меня снова, Синдзи-кун. — Иное-сан несколькими быстрыми и выверенными движениями пробила мои покупки: — с тебя полторы тысячи йен.