– Валяй, и прославишься проституткой, принимающей на дому. – Со злорадной улыбкой проговорил уставший парень.

Утром они расположились на кухне. Джессика равнодушно начала расспрос, налив ему чаю. Джереми к нему даже не притронулся.

– Сколько их было?

Парень отвел взгляд в сторону, будто считал их. – Пять… Их было пятеро…не считая ее.

Она тяжело вздохнула. Он сделал глоток мятного чая. Сани положила свою голову ему на колени и тихо поскуливала, будто сопереживала ему. Он гладил ее по шерстке.

– Э…А как вообще так получилось, что ты…э… – Девушка не сводила глаз со своей любимицы, ожидая, что та его наконец цапнет, но собака доброжелательно ластилась к гостю квартиры. Парень поднял на нее рассерженный взгляд. – Ты точно журналистка? А то как-то слабо вериться…

Потом вальяжно потянулся к вафлям, что стояли на кухонном столе.

– Я не разрешала тебе брать вафли.

Он усмехнулся. – Какой вопрос следующий, милая?

Она вздохнула и, смотря на гладкую поверхность стола, тихо проговорила. – У тебя бывают панические атаки?

На какое-то время на кухне воцарилась тишина. Девушка подняла взгляд на парня, он отложил вафлю в сторону, даже перестал гладить Сани по ее лохматой мордочке. Поднял на Джессику удрученный взгляд, и с такой печалью проговорил, что внутри девушки все похолодело. – Да, и они очень сильные. Наконец-то ты начала задавать нормальные вопросы.

Девушка нахмурилась. – Ты остолоп, тебе лечиться надо, а не по барам ходить и гробить печень.

Он вяло улыбнулся, постукивая по столу пальцами, тихо проговорил. – А если это уже не имеет смысла для меня?

Она долгое время молча смотрела на него, на его тонкие пальцы и только сейчас заметила небольшой тремор. – Воспоминания болезненны?

Парень смерил девушку удрученным взглядом. – Можно не отвечать на тупые вопросы?

– Да пошел ты. – Она резко встала из-за стола, подошла к нему и выплеснула остатки чая на лицо парня, ехидно скалясь. Тот даже не вздрогнул.

– Свали вон из моей кухни. – Она сорвалась на крик. Ее раздражало его общество, ее раздражало, что он ставит ей условия, что он руководит всем процессом, ее это вымораживало. Сани, скуля, терлась о колени своего нового друга, чем больше выводила хозяйку. Он вытер остатки чая, что стекали по лицу, неожиданно встал. – И не страшно тебе?

– Ты мне осточертел.

– Неудивительно, что в свои двадцать шесть ты не нашла себе никого.

Она села обратно на стул, напротив него, где и сидела до инцидента с чаем. – Я асексуальна… Меня не интересуют отношения.