— Если вы хотите уехать отсюда живой, разумнее будет помолчать.

— Но вы же все равно не собираетесь выпустить нас живыми, — заявил Лэнг.

Цвелк холодно усмехнулся и кивнул на окно, где яростно метались огненные сполохи.

— У меня есть все основания не желать, чтобы вы оставались в живых.

— Но почему?.. — спросила, не удержавшись, Алисия.

— Потому что мистер Рейлли способен обнародовать тайну, которая причинит большой вред моему народу.

— Но почему бы вам не предоставить правительству возможность разобраться во всем этом? — спросил Лэнг.

Цвелк сморщил нос, всем своим видом демонстрируя отвращение.

— Правительство! — бросил он. — Правительство — это проститутка, отдающаяся кому угодно ради то одной выгоды, то другой. Назначение правительства Израиля изначально заключалось в управлении государством иудеев. И во что оно превратилось? Это общество подчинено самой тупой жадности, а не сионизму!

— А я всегда считал, что здесь приветствуют всех евреев — и религиозных фанатиков, и вообще неверующих, лишь бы они были евреями по рождению.

Цвелк скривился.

— Неверующих? Нацию Израиля должна определять религия!

— Как у ваших друзей арабов? Чтобы государство было клерикальным, а не светским?

Одна из главных заповедей для курсантов Управления: вызови противника на разговор, пользуйся любыми способами, чтобы как можно дольше тянуть время.

Цвелк фыркнул.

— Вроде ваших насквозь материалистических, антирелигиозных Соединенных Штатов? Нет, мистер Рейлли, есть среди нас и такие, кто возлагает на наш народ куда большие надежды. А вы, между прочим, представляете для нашего народа большую опасность. Энергия, которую отыскал ваш фонд, может быть сверхмощным оружием.

— Мне представляется, что не может быть, а является. Причем задолго до того, как я вышел на сцену. Кроме того, вы же так тревожитесь вовсе не из-за энергии Ковчега, — ответил Лэнг.

— Вы не хуже меня знаете, из-за чего я тревожусь.

— Лэнг, о чем вы говорите? — прозвучал голос совершенно сбитой с толку Алисии.

Цвелк не обратил на нее никакого внимания.