Мастер Дорн видел в камне какие-то образы и воплощал их с помощью ударов своими руками и ногами. При этом он как-то всё это не разрушал и мог действовать очень тонко. Из-за его мастерства, созданные им фигуры казались будто живыми.

Мастер Маками пока выделялась только тем, что постоянно пряталась. Да ещё эта манера речи, которая её выделяла из всех встреченных мною людей.

Мастер Беккер же в целом был самым обычным на их фоне. По крайней мере, он никак при мне не проявил себя и был всего лишь большим, слегка грубоватым мужчиной. Если только это и считать странностью на фоне остальных.

Хаято Мал, которого все, и в том числе я, уважительного называли Старейшиной, был самой загадочной личностью. Казалось, он постоянно был где-то в стороне от событий, происходящих со мной, но в то же время без его разрешения меня не приняли бы в ученики этого додзё, но именно с ним были связаны воспоминания моей смерти и возвращения к жизни.

Я до сих пор не понимал, на что в самом деле способен дедушка Эйко, но каким-то внутренним чутьем уже понимал, что он здесь самый опасный человек и лучше его не злить.

Вот так посмотришь и, действительно, у всех проживающих в додзё «Последний приют» взрослых были какие-то свои особенности, которые выбивали их из разряда простых обывателей.

Может, не так и не права была Кайна, когда говорила, что у их лидера не такое уж особое явление. Просто проявилось оно столь ярко в игровой форме, но с таким вполне можно жить и даже общаться с ним без того, чтобы сломать мозг. Правда, для последнего в играх всё же лучше разбираться, а то, в самом деле, будто разговариваешь с иностранцем. А ведь Вильям ещё не использовал характерный для игроков сленг — тут уже и я бы его не понял.

— О чём задумался, Адриан? — подсела ко мне Эйко, пока я понемногу пил горячий чай и анализировал увиденное.

— Да вот, сегодня мне показали, что у нормальности довольно много граней. И стоит ли вообще считать что-то не обычным, если для кого-то другого это вполне в порядке нормы, — витиевато ответил я, всё ещё частично пребывая в собственных мыслях.

— Вот оно что, — улыбнулась девушка. — А ведь для кого-то раньше возможности мастеров боевых искусств тоже выходили за грань нормальности. Всё же когда ты едва научился стрелять, например, из лука, встретить человека, который с лёгкостью мечом отбивает твои стрелы — это может заставить многих посмотреть на жизнь иначе. А уж когда это стали более активно развивать и мастера боевых искусств, перестав скрывать свои возможности, то думаю, многие решили, что сошли с ума.

— Да, наверное, это было впечатляющим зрелищем, когда ты привык сражаться армией против армии, а тут против тебя выходит всего один человек, ну пусть даже небольшой отряд, — поправился я. — И вот они выигрывают бой, уничтожая армию. Это действительно должно пошатнуть грани реальности у полководцев и тех, кто наблюдал за этой битвой.

— И я про то же, — кивнула Эйко. — Понимание нормальности разрушается, стоит только увидеть что-то необычное и в то же время оно со временем становится нормальным и больше не вызывает такого удивления. Поэтому лучше шире смотреть на мир, чтобы для тебя это никогда не стало чем-то, из-за чего ты опустишь руки. Да и посмотри на своих наставников, — указала она рукой на мастера Райлина и мастера Беккера, что сейчас остались в столовой и тихо беседовали друг с другом. — Они никогда не останавливались даже перед самым необычным, что видели на своём пути. Лишь воля играет тут роль. Если она сильна, то ты сможешь преодолеть всё в своей жизни. Ведь та же воля позволяет тебе не сдаваться и совершенствоваться, чтобы сделать следующий шаг.

— Воля, говоришь, — задумчиво повторил я. — Интересно, воля может изменить судьбу?

— Хо, молодой человек, а не слишком ли вам рано говорить о подобных вещах, — позади нас неслышно возник Старейшина. Я не стал вскакивать с места, а наоборот, спокойно пододвинул к себе ещё одну чашку и налил туда чая, с почтением предлагая его главе додзё. Не удивляться таким неожиданным появлениям меня приучила мастер Маками, так что я мог даже гордиться своей выдержкой. — Какой учтивый юноша, — довольно улыбнувшись в бороду, произнёс Старейшина. — И всё же не слишком рано говорить о судьбе? Такие речи больше подходят таким старикам, как я. Ты, как всегда, совершенствуешься в искусстве создания чая, — отдал мне заслуженную похвалу он.

— Просто некоторые знакомства заставили задуматься о том, а всё ли так уж предопределено, и есть ли какой-то сценарий событий, которые всё равно будут неизбежны, пусть и сам путь к ним может быть довольно извилистым, — честно признался я.

Вильям очень много напирал на сюжетные арки и что всё идёт по сценарию игры, в которой он главный герой. Но ведь в своих жизнях все мы главные герои собственных историй. Этот необычный парень, похоже, считал, что у него уже есть определённый сценарий и то, что должно произойти, всё равно произойдёт. Тут, правда, задумаешься, насколько всё это реально, ведь и саму жизнь он воспринимал как игру.

В общем, та ещё мозголомка.

— Некоторые вещи можно понять только с возрастом, — после небольшой паузы глубокомысленно проговорил Старейшина. — Но, как и сказала моя внучка, воля позволяет нам пробивать собственный путь, несмотря на все препятствия. Так что просто знай, что мастера боевых искусств сами владеют своей судьбой и сами выбирают свой путь, куда бы он их не привёл. Всё это наши собственные решения и наши ошибки, какими бы печальными они ни были. И это точно не предопределённость. Поэтому, Адриан, наслаждайся жизнью и старайся сделать свою жизнь и жизнь своих близких лучше. Глядишь, так и у кого-то ещё появится возможность на лучшую жизнь. Да и все мы так или иначе влияем на других, вплетая наш путь в их. Возможно, временно и незаметно, но всё же изменяя их.

— Я запомню, Старейшина, — поднявшись со своего места, благодарно поклонился я.

— Эта наша задача стариков — давать советы молодёжи, — довольно улыбнулся старик. — И всё-таки у тебя получается чудесный чай.