– Это пока. Думаю, они сейчас затаились не только потому, что скрываются от нас. Они заняты, они ищут тех, кто будет на них работать. Нелюдей средней руки наши предупреждения запугали. Значит, им нужны те, кто смерти не боится.

Нелюди высшего уровня – Амиар тоже подумал о них. Подчинить их будет непросто, они не поддаются тем же соблазнам, что и слабая чернь. Хотелось поверить, что это и вовсе нереально, однако Амиар не позволил себе недооценить противника.

– Гадая, на что они способны, мы ничего не добьемся, – заметил он. – Нам нужны точные ответы. И сейчас у нас есть возможность их получить.

Роувен Интегри мгновенно понял его намек.

– Если ты о Рошель, то с ней пока не поговоришь – она не пришла в сознание.

– Но придет, – добавил Коррадо Эсентия. – Я лично наблюдаю за ней. Она выживет, разум не поврежден, да и тело тоже – ничего такого, что я не смог бы восстановить… Кроме одного.

– Чего именно?

Коррадо замялся, ответил не сразу, и уже это служило для Амиара лучшим доказательством того, что рана была не из простых. Коррадо был воином, даже оставаясь лекарем. Он не стал бы жалеть бессердечную предательницу. Однако с Рошель сделали нечто такое, что даже его потрясло.

– Скажем так, видеть она больше не сможет, – наконец ответил он. – Детали, думаю, не так важны.

– Вообще не важны, – холодно бросил Иерем Мортем. – Даже право жить – это больше, чем она заслуживает.

Что ж, винить его за такие слова Амиар не мог. Именно Рошель погубила его отца – предыдущего главу клана Мортем, а самого Иерема обрекла на заточение в мире мертвых. Другие лидеры кланов еще могли даровать ей помилование, но не Иерем.

– Постарайся привести ее в себя как можно скорее, – велел Амиар. – Нам нужны ее знания.

Он не говорил о том, что главный из вопросов – это место, где держат Дану. Ему и не нужно было о таком говорить, все и так понимали. Одна мысль о том, что Рошель может им помочь, обжигала Амиара.

Они искали Дану уже много дней, но лишь с появлением Рошель у них появилась хоть какая-то надежда. Вот только… Не слишком ли это подозрительно? Не слишком ли своевременная подачка со стороны великих чудовищ? Амиар все это понимал и не собирался доверять Рошель, что бы она ни сказала им. Однако игнорировать ее или казнить на месте он тоже не мог.

Он был бы рад предложить им план, объяснить, как все закончить, как не думать о том, что их близкие в опасности. Но такого плана у Амиара не было. Он, потерявший главное, что у него было, служил им не лучшим примером. Они сейчас могли договориться лишь об одном: как сохранять хотя бы видимость порядка в кластерных мирах.

Когда собрание было закончено, Амиар с удивлением обнаружил, что Иерем Мортем не спешит уходить, и скоро они остались в зале вдвоем.

Иерем был самым молодым среди лидеров кланов, однако это не значит, что его не воспринимали всерьез. Два пересекающихся шрама у него на лице служили лучшим напоминанием о том, что его юность закончилась раньше срока – в день, когда и началась эта война. Поэтому теперь Иерем, молчаливый и собранный, был для Амиара точно таким же ценным советником, как и все остальные.

– Я узнал о заклинании, которое могла использовать Дана, – тихо сказал он.

Удивление Амиара отступило, сменившись тревогой – и надеждой.

Он давно уже предполагал, что Дана осталась в живых не по милости чудовищ. Знали ли они вообще, что такое милосердие? Нет, вряд ли, они бы убили ее, если бы могли. А они не могли!