А ещё… похороны.

Наступление северян не далось нам бескровно.

В строю, дай Бог, осталось человек тридцать, считая гимназистов.

Но самое главное, из нашего гарнизона погиб Алабай.

Айна все же не послушалась меня и вместо того, чтобы разрушать плетения шаманов под прикрытием волшбы Громова, принялась раздавать Огненные стрелы.

Убила где-то пару дюжин северян, и, естественно, привлекла внимание врага.

Стая волков с двумя дюжинами северных мечников нашли позицию наших магов очень быстро и, если бы не Алабай и игрушечный УГ Алексии, все бы там и полегли.

Игрушечный УГ оказался пространственным карманом, в котором хранился двухметровый голем-охранник, ну а Алабай… Алабай пожертвовал собой ради Айны.

Ведь одно дело уйти через схрон, другое — убежать от идущей по пятам погони.

Перевертыш сдерживал врагов до последнего вздоха и клянусь, если бы у меня была малейшая возможность его спасти — я бы воспользовался ей не раздумывая.

Но в тот момент я грудью встречал белесую пружину магии Бездны и даже не подозревал, что где-то рядом умирает один из самых верных разумных, которого я встретил в этом мире…

Сердце разрывало на куски, хотелось крушить и метать, но и это было лишь началом.

Как там говорят? Война — это путь лжи, Война — это путь боли.

Уже вечером, после отражения очередной волны северян, я почувствовал, как внутри что-то оборвалось.

Заглянул к себе профиль, уже зная, что там увижу: