— Он тебя знает, дон Хуан? — спросил я, когда мы сели. Не глядя на меня, он пробормотал что-то невразумительное. Я встал и прошел на кухню в поисках этого официанта.

— Знаете ли вы старика, который пришел сюда со мной? — спросил я, когда наконец нашел его.

— Конечно, знаю, — сказал он с видом человека, у которого хватает терпения ответить только на один вопрос. — Это «старик, у которого бывают приступы».

После этого заявления все стало на свои места. Я знал теперь, что в дороге с ним случился небольшой приступ. Конечно, я никак не мог его предотвратить, но все же чувствовал себя беспомощным и обеспокоенным. Предчувствие того, что самое худшее, еще впереди, вызвало у меня неприятное чувство в животе.

Я вернулся к столу, молча сел. Внезапно появился все тот же официант с двумя мисками креветок и двумя тарелками супа из морской черепахи. Мне пришло в голову, что, наверное, в этом ресторане подают только креветок и черепаховый суп или что дон Хуан всегда заказывает именно эти блюда, когда здесь бывает.

Официант так громко заговорил с доном Хуаном, что " перекрыл шум, создаваемый находящимися в ресторане посетителями.

— Надеюсь, вам понравится наша еда! — завопил он. — Если я вам понадоблюсь, поднимите только руку, и я тут же окажусь рядом.

Дон Хуан кивнул в знак согласия, и официант ушел, сочувственно похлопав дона Хуана по спине.

Дон Хуан жадно ел, время от времени чему-то улыбаясь. Я был настолько встревожен, что одна лишь мысль о еде вызывала у меня отвращение. Но после определенного момента с ростом беспокойства у меня стало расти и чувство голода, Я попробовал пищу и нашел, что она невероятно вкусна.

Поев, я почувствовал себя немного лучше, хотя все оставалось по-прежнему и беспокойство мое не уменьшилось.

Когда дон Хуан наелся, он поднял руку над головой. В ту же минуту подскочил официант и вручил мне счет.

Я рассчитался с ним, и он помог дону Хуану встать. Поддерживая под руку, он вывел его из ресторана. Официант даже помог ему выйти на улицу и сердечно распрощался с ним.

С таким же трудом, как и в первый раз, мы дошли до машины. Дон Хуан всей тяжестью своего тела навалился на мою руку, едва дыша и останавливаясь через каждый шаг, чтобы перевести дух. Официант стоял в дверях, словно желая убедиться в том, что я способен поддержать дона Хуана.

Ему понадобилось минуты две-три, чтобы забраться в машину.

— Скажи, что я могу для тебя сделать, дон Хуан? — спросил я умоляюще.

— Разверни машину, — приказал он дрожащим, едва слышным голосом. — Я хочу поехать на другой конец города в лавку. Они там тоже меня знают. Они мои друзья.

Я сказал, что не знаю, где находится лавка, о которой он говорит. Он что-то неразборчиво забормотал, выражая гнев, и топнул об пол машины обеими ногами. Губы его недовольно надулись, и немного слюны скатилось на его рубаху. Затем он, казалось, испытал мгновенное просветление. Я ужасно нервничал, глядя на его усилия привести в порядок свои мысли. В конце концов ему все-таки удалось рассказать мне, как добраться до лавки.

Я был до предела встревожен, боясь, что приступ дона Хуана имел последствия более серьезные, чем я думал. Мне захотелось избавиться от него, сплавить родственникам или друзьям, но я никого из них не знал. Я вообще не знал, что делать. Повернув в обратную сторону, я поехал к лавке, которая, по его словам, находилась на другом конце города.

Я подумывал, не вернуться ли мне в ресторан и не расспросить ли официанта о родственниках дона Хуана. Хотелось верить, что кто-нибудь в лавке знает его. Чем больше я думал о положении, в которое попал, тем больше жалости испытывал к самому себе. Дон Хуан закончился. Я испытывал ужасное чувство потери и обреченности. Я явно терял его, но мое чувство утраты скоро перешло в досаду оттого, что мне приходится возиться с ним в таком его немощном состоянии.

Я кружил по городу около часа, разыскивая эту лавку, и никак не мог найти ее. Дон Хуан признался, что он мог ошибиться и что лавка, возможно, находится в другом городе. К тому времени я совершенно выбился из сил и не представлял, что делать дальше.