Папа стал гладить нас по голове. Его рука была очень теплой, и я чувствовал себя очень уютно, скорее всего, сестра чувствовала тоже самое.

— Аврора, Натан, хотите знать, какая у папы — сила? У-у-у-у-у папы — самая могучая и сильная сила!!!! — он поднял руки над собой и задергал пальцами, как будто герой мультфильмов, когда волшебник колдует заклинания, — Папа может…

— А вот и чай с бутербродами! Налетаем! — зашла мама с подносом и поставила на столик рядом с диваном, — А что вы тут все развалились? Куда же мне сесть?

Мама картинно заохала, и мы все засмеялись. Папа своим громким басистым смехом, сестра, которая могла смеяться от любой шутки, и я.

— Я вам бутерброды, чаи, кофе делаю, а вы самые удобные места занимаете? Сейчас я вас съем! — с этими словами она накинулась на нас и принялась щекотать. Мы с визгом разбежались в разные стороны, чтобы не попасть под мамины руки.

Я поймал себя на мысли, что этот момент — один из лучших в моей жизни, хоть мне всего пять лет. Надо постараться запомнить это мгновение.

Свет проникает в квартиру через окно так, что видны частицы пыли. В комнате пахнет цветами, которые папа подарил своей любимой жене накануне, как пришел с работы. Мы с сестрой радостные бегаем от мамы, которая смеется, пытается нас поймать и защекотать. Папа, сидящий с наигранно умным видом на диване и смеющейся вместе с нами, наблюдает за своей немного безбашенной возлюбленной, которая рычит и бегает за детьми. Я хочу, чтобы это мгновение длилось, как можно дольше.

— Ну всё, давайте покушаем! — кричала сестра, звонко хохоча, — Папа, спаси нас от щекотящей мамы! — забравшись к нему на спину, она обхватила отца руками и ногами, как маленький рюкзачок.

— Ну всё, с папой я не справлюсь, — примирительно подняла руки мама и села на диван рядом с ним, — Он у нас — тот еще борец с щекоткой! — и тихонько ткнула папу пальцем в бок.

Он ойкнул и подпрыгнул. Все мы знали, кто больше всего боится щекотки.

«… Мы предполагаем, что это своего рода защитная реакция, новая ступень эволюции, чтоб избежать различных неприятностей. Поэтому на мировом собрании всех глав государств, было принято решение пересмотреть систему образования. С пяти до двадцати лет дети получают образование, направленное на разностороннее развитие. При достижении двадцатилетнего возраста и получения силы, все распределяются…»

Звук на телевизоре выключился. Мы знали, что это мама его выключила, поэтому давно перестали удивляться, когда какой-то электрический прибор сам включался или начинал вести себя странно.

— Лиль, я же смотрю… — сказал обиженным тоном папа.

— Ден, удели больше времени детям, тем более ты скоро уезжаешь, — мама взяла бутерброд и быстро запихала его себе в рот.

— Ты куда-то уезжаешь, папа? — спросил я и вопросительно посмотрел на него.

Сестра тоже посмотрела на отца, но больше удивленными глазами. С набитым ртом она выглядела забавно. Ее полные щеки еды смешно оттопыривались, словно она засунула в рот два шарика для пинг-понга.

— Да, я хотел вам сказать, ваш папа, как раз, уезжает вон туда, — и ткнул пальцем в телевизор, где показывали огромное строение, — Я поеду изучать метеорит. Буду работать в непосредственном контакте с ним и смогу проверить превращаются люди в улиток или нет, — он улыбнулся Авроре и погладил по голове.

— А привези мне кусок метеорита? — я всегда хотел посмотреть на него вживую, поэтому не попросить такое было бы обидным просчетом.

— Папа не может, это очень секретный объект, — сказала мама и дала кружку с кофе папе.

— А вы знали, что к самому метеориту могут попасть только шесть человек в мире? — с гордостью в голосе произнес отец, — И ваш папа — один из этих людей! — и еще выше задрал нос.