Оставалось решить только шкурный вопрос:

— В принципе… всё решаемо. Только вот как с оплатой?

— Да вот, получите! — и парень, не мудрствуя лукаво, достал из-за пазухи пачку сотенных купюр и стал отсчитывать семь с половиной тысяч.

Получив банкноты, профессор чуточку растерялся:

— Расписку надо?.. Сейчас…

— Ну что вы, Корней Савович?! — стал укорять его Шульга. — Мы вам без всяких расписок доверяем. Среди честных людей достаточно слова. Не так ли?

— Да! Конечно. Не сомневаюсь… Так что, сразу и вселяться будете?

— Ну не кататься же нам с извозчиком ещё целый день!

— Ах да, прости… Что-то я не соображу, всё так быстро…

— Или надо ещё доплатить за три дня сентября?

— Да что ты! — замахал Эрдэр руками. — Никаких доплат!

— Тогда начинаю переносить вещи! А вы уж консьержке сами объясните пока, что мы родственники академика, временные гости, свои люди, то, да сё… Ну и всё остальное!

На улице, в бричке, его встретила уже изрядно промёрзшая Настя:

— Чего так долго? У меня зуб на зуб не попадает.

— Сейчас согреешься! Бегом все вещи в парадное! Носим, ягодка, носим! Но хватай, что полегче… кому сказал?!

Выгрузили, оставив только чемодан Савовича. Перенесли своё добро внутрь. Подождали спустившегося профессора и консьержку со вторым комплектом ключей. Познакомились с ней уже по именам. Перекинулся надлежащими фразами о приятности и уверениями в добрых отношениях. После чего Бельских осталась у вещей, растерянная и недоумевающая, а Киллайд проводил профессора в бричку. Напоследок пригласил:

— Ждём вас вечером на ужин. Отметим новоселье.

Видно было, что Эрдэр тронут, доволен приглашением. Видимо хорошо усвоил пословицу: «Не делай людям добра, не поимеешь от них зла!». То есть молодой человек его не разочаровал душевной чёрствостью. Но тут же неожиданно замялся, даже застеснялся чуток:

— Да я как бы давно дома не был. И жена соскучилась, и я по ней. Отпустит ли?..

— Так приходите вместе! Будем рады познакомиться и пообщаться.