И вновь Гарри постоянно окружали люди, считавшие своим долгом защищать его. Всякий раз, когда он выходил из гриффиндорской башни, всё О.З., казалось, сгруппировывалось вокруг него. Они пытались делать это незаметно и поддерживать между собой разговор, но Гарри периодически ловил на себе их взгляды и резкие движения, когда мимо проходили слизеринцы. Гарри пытался возразить против этой новой “защиты”, но Рон и Гермиона настояли, что О.З. просто хочет помочь. И вновь Гарри чувствовал, что единственной возможностью сбежать от всего этого безумия были его визиты к Сириусу и Ремусу. Сириус всё ещё находил утешение в шутках, отчего Гарри начал крайне нервничать. Складывалось впечатление, что крёстный пребывал в стадии отрицания неизвестно чего.
С наступлением июня всеобщее внимание сосредоточилось на предстоящих экзаменах. Джинни, как и остальные пятикурсники, делала всё возможное, чтобы подготовиться к своим С.О.В., в то время как Чо, Кэти и другие семикурсники отчаянно пытались подготовиться к Т.Р.И.Т.О.Н. Как и в прошлом году, собрания О.З. превратились к напряжённые учебные встречи, направленные на помощь тем, кто в этом нуждался больше всего. Гарри было странно не чувствовать себя одним из тех, кто нуждался в каждом мгновении этих встреч, чтобы постараться впитать всю возможную информацию. Конечно, годовые экзамены шестикурсников нельзя было назвать прогулкой в парке, но, по крайней мере, ему не нужно было запоминать материал, который они проходили в предыдущие годы, в дополнение к изученному в этом.
Шагая назад в башню Гриффиндора с очередного занятия в Выручай-комнате, Гарри пытался игнорировать препирательства Рона и Гермионы насчёт того, что не стоит мучить пятикурсников разглагольствованиями на тему сложности С.О.В. Рон не видел ничего плохого в том, чтобы подразнить нынешних пятикурсников, в то время как Гермиона настаивала, что он бы думал иначе, поступи с ним кто-нибудь так же в прошлом году. К счастью, они были настолько увлечены спором, что даже и не думали вмешивать в него Гарри, каким бы глупым ни был повод. Всё равно никто не верил в россказни Рона.
Войдя в гостиную Гриффиндора, Гарри тут же направился в сторону лестниц, ведущих в спальни, но кто-то окликнул его. Он обернулся и лицом к лицу столкнулся с Джимми Пиксом, державшим в руках очень знакомый свиток пергамента. Гарри, подавив стон, поблагодарил Пикса и развернул послание.
Устало вздохнув, Гарри затолкал пергамент в школьную сумку, попрощался с Роном и Гермионой и отправился в кабинет Дамблдора. До начала комендантского часа оставалось пятнадцать минут, так что в коридорах было довольно пусто, если не считать Пивза, но и его легко было прогнать. Парень быстро завернул за угол, чтобы направиться по знакомому пути к лестницам, и чуть не столкнулся с профессором Трелони.
Та испугано вскрикнула, покачнувшись. Гарри быстро схватил её за руки и помог устоять на ногах. В нос ему ударил запах ликёра, отчего он закашлялся и поспешил отойти. Никаких сомнений не оставалось: профессор Трелони была пьяна. А когда она ещё и громко икнула, то он окончательно в этом убедился.
— К-куда эт ты так тороп`ш`ся? — со злостью потребовала у него ответа профессор Трелони, затем присмотрелась внимательнее и нахмурилась. — Ты же и`дёшь к Дамблдору, верно? Для тебя у не-него всегда есть время... а для меня ник-когда. Он не понимает, что эта кобы... ах, прости, кентавр... ничего не смыслит в гадании на ка`тах.
— Да вы что, — сухо ответил Гарри, но профессор Трелони не обратила на это внимания.
— А ведь так, знаешь ли, было не всегда, — мечтательно продолжила профессор Трелони — похоже, дурман потихоньку выветривался из её головы. — Я помню моё первое собеседование с Дамблдором. Я его тогда так впечатлила. Мы встретились в “Кабаньей голове”. Он задавал мне вопросы, и, должна признаться, я... ну... мне показалось, что он не примет меня на эту должность. Он, как и большинство людей, не понимал важности предсказаний. А затем... я помню, как вдруг странно почувствовала себя... я в тот день почти ничего не ела. Я так нервничала... — Внезапно она, похоже, опомнилась, и её мечтательность улетучилась, сменившись прежней злостью. — Но затем нас совершенно бесцеремонно прервал Северус Снейп!
Гарри большими глазами уставился на профессора Трелони. Снейп? Снейп был там в тот вечер? А ведь Гарри думал, что лишь Дамблдор услышал пророчество в тот вечер. Если Снейп знал...
— Ч-что? — тихо переспросил Гарри.
Профессор Трелони раздражённо вздохнула и продолжила:
— За дверью началась какая-то суматоха, — пояснила она. — Затем дверь распахнулась, а за ней оказались Снейп и бармен. Лично я считаю, что Снейпа поймали на подслушивании моего собеседования, поскольку тогда он тоже находился в поисках работы. После этого Дамблдор гораздо охотнее согласился отдать мне эту должность...
Гарри перестал её слушать, поскольку его разум пытался переварить услышанное. Профессор Снейп слушал под дверью, когда было произнесено пророчество. А это могло означать лишь одно. Снейп был тем, кто доложил Волдеморту о появлении пророчества, касающегося его и ребёнка, который должен был появиться на свет в конце июля. Именно из-за Снейпа Волдеморт начал преследовать Лили и Джеймса Поттеров, убил их и обрёк их сына на жизнь, которой бы никто не захотел жить.
Гарри даже не понял, когда сорвался с места и побежал в сторону кабинета профессора Дамблдора. Ему нужно было подтверждение тому, что услышанное им не было тем, чем он его счёл. Не может быть, что это был профессор Снейп... Дамблдор не стал бы... всё это одно большое недоразумение. Иначе и быть не может. Гарри не верилось, что его на протяжении шести лет учил человек, который, не задумываясь, кого всё это коснётся, выдал важнейшую информацию, повлиявшую на ход войны.
Хогвартс, казалось, понимал его спешку, потому что горгулья, охранявшая вход в кабинет Дамблдора, буквально отпрыгнула с дороги. Гарри взбежал по лестнице, перепрыгивая через одну-две ступеньки. В тот момент, когда он добрался до двери в кабинет, та распахнулась, позволив Гарри заскочить внутрь и резко затормозить у стола Дамблдора. Фокус издал обеспокоенную трель, услышав которую, Дамблдор отвернулся от окна и устремил свой взгляд на Гарри.
— Гарри? — осторожно спросил профессор Дамблдор, опуская чёрную дорожную мантию, которую держал в руках, на ближайшее кресло. — Гарри, что случилось?