Он стал обходить риелторские агентства. Торговцы недвижимостью всегда делали большие деньги, и в конце концов это ничем не отличается от работы продавца! На такое он способен! «Фокстонс», «Дуглас и Гордон», «Найт Франк», «Оллсопс»… Гейб обошел все, стучался в двери, истоптал улицы Лондона, от Кенсингтона до Кензал-райз, пока не стали отниматься ноги и болеть голова.

– Мне не нужно жалованья. Я согласен работать на комиссионных. Все, что я прошу, – дайте мне шанс.

– Мне очень жаль, сынок.

– Вам необходимо предъявить свидетельство о сдаче экзаменов.

– Возвращайся в школу.

Измученный и уничтоженный Гейб наконец попытался наняться простым рабочим, но и это оказалось не так легко. Стройки в основном заполонили ирландцы, которые не желали принимать в свой круг шотландца, не имевшего ни друзей, ни знакомых.

– Работал на стройках раньше, парень?

– Нет.

– А специальность? Электрик?

– Нет.

– Сантехник?

– Нет.

– Но есть же у тебя ремесло?

Гейб сидел на узкой кровати грязной муниципальной квартирки в Уолворте. Он был голоден, измучен, одинок и без пенни в кармане.

Ремесло? Тот мужик был прав. Какие у него таланты? В чем он хорош?

Минут двадцать Гейб сосредоточенно разглядывал стену.

И тут до него дошло: женщины! Женщины от него без ума!

Женщины любили Гейба Макгрегора. Всегда любили. В школе учительницы, поддавшись его обаянию, прощали ему все проделки, отличницы делали за него домашние задания. Конечно, с его телосложением профессионального регбиста и со сломанным носом он не мог считаться классическим красавцем. Но стоило взглянуть в его лукавые, живые серые глаза, и у взрослых женщин слабели ноги. Гейб был настоящий очаровашка, скверный мальчишка, нуждающийся в материнской ласке и заботе: убийственная комбинация для противоположного пола.

Но как, черт возьми, сделать на этом деньги?

Гейб принял душ и переоделся в единственную чистую пару штанов и белую рубашку. Сунув в карман несколько последних фунтовых монеток, он вышел из дома и сел на автобус, идущий до Найтсбриджа. Через полчаса он стоял на Слоан-стрит. Было всего шесть часов вечера, теплое июльское солнце еще не зашло, и в магазинах и барах толпился народ. Вокруг было полно богатых, прекрасно одетых женщин. Они выходили из бутиков «Шанель» и «Унгаро» в туфлях от Гуччи и бриллиантах, поправляя модные прически, и медленно шагали по тротуарам, в компании подруг, смеясь и болтая, нагруженные пакетами от «Харродз», или пили шампанское в уличных кафе. Иногда они бывали одни. И никогда, почти никогда – с мужчиной.