– Мой друг, – вдруг ясно выговорил Робби, нагло ухмыляясь. – Мы с моим другом Домом уматываем отсюда. В Новый Орлеан. Наконец-то ты от меня избавился. Открываем шампанское в честь праздника!

Подняв руку, словно желая произнести тост, он потерял равновесие, ударился головой о кухонный стол и сполз на пол.

– Ой! – фыркнул он и расхохотался так, что по щекам поползли слезы.

– Пьянство – это вовсе не забавно, Роберт.

– Да неужели? Странно. А вот твое пьянство вызывало всеобщее веселье.

Глаза сына буквально пылали презрением.

– Может, внести в нашу беседу некоторое оживление? Наставить на тебя пистолет? Вот уж шутка так шутка, верно, па?

Питеру хотелось плакать. Когда это слово успело стать оскорблением?

– Сегодня днем здесь была мать Доминика. Скандалила. Угрожала. Пообещала обратиться в полицию, если ты еще раз подойдешь к ее сыну. Пойми, это совращение несовершеннолетних!

– Совра… что? Черт, это что-то новенькое. Нужно будет попробовать. Дом обожает эксперименты.

– Ты омерзителен! – рявкнул Питер. – Думаешь, это игра? Мальчишке едва исполнилось шестнадцать!

– Он знает, что делает, – пожал плечами Робби. – И, по правде сказать, он чертовски хорош.

– Его родители подадут в суд! Неужели не понимаешь, что можешь попасть в тюрьму?

– Если нас не найдут, никто никуда не попадет.

Робби едва ворочал языком. Голова, казалось, весила тысячу фунтов. После ухода из офиса Лайонела Ньюмана он шатался по барам и медленно напивался до полубессознательного состояния, последнее время ставшего для него образом жизни. Вести подобную беседу – все равно что плыть по морю густого, теплого супа.

Сказать по правде, он почти равнодушен к Дому Деллалу. Не то чтобы они были влюблены или что-то в этом роде. Но явное отвращение отца вызвало желание ответить ударом на удар. Слишком уж оно напоминало Робби о собственных угрызениях совести и презрении к себе. Повезло же ему быть первым в мире геем-гомофобом!

– Сегодня я был у старика Ньюмана.

– В самом деле?

– Чессслово. Да. Вычеркнул себя из завещания. – Робби снова разразился пьяным хихиканьем. – Сказал ему: «Суньте эти деньги себе в зад. Мне не нужен «Крюгергребаныйбрент».

– Ты не можешь просто взять и вычеркнуть себя из завещания, Роберт, – вздохнул Питер. – Есть трастовые фонды… это очень сложно.