В эти дни хану Редеде не хватало Кумана-Ворона, как никогда сильно. Подчиненные ему союзные ханы, беки и беи при виде такой силищи, что движется на них с юга, откровенно ссались и срались от страха. В лучшем случае они порывались убежать на север в Булгарию, туда, куда откочевали их семьи, а в худшем — поклониться хану Батыю в ножки.

Понять их было можно, никто не верил, что пятью туменами можно остановить тридцать.

Да и чего там говорить, ему самому было страшно до колик в животе и, он сам слабо верил, что без какого-то магического чуда эту орду не остановить несмотря на все придумки.

Тем не менее с потенциальными дезертирами и предателями хан Редедя разбирался максимально жестко. Для начала уличенным в желании сбежать или переметнуться на сторону врага, посылался один из чернокожих зомби, что подносил бею, беку и даже хану черное воронье перо. Этакая черная метка, говорящая, что может быть черного шамана и нет с ними рядом, но от его гнева и наказания не уйти.

Поначалу на такое предупреждение мало кто обращал внимание и тогда все же решивший дезертировать или предать бей, бек или хан вдруг умирал в собственной юрте. Зомби, несмотря на свой громадный рост и кажущуюся неповоротливость были отличными тихими и стремительными убийцами.

Нескольких смертей хватило даже для самых тупых, чтобы понять — они живы, до тех пор, пока верны хану, коему перед духами предков поклялись в верности. Более того, до них в виде слухов «из надежных источников» донесли простую мысль, что даже если они сумеют-таки сбежать или упасть в ноги хану Батыю и Сынтахстон падет им все равно не избежать смерти, рано или поздно за ними придут зомби. Клятва священна и должна исполняться в любом случае.

Два сильнейших и спесивых бека это все-таки не поняли и попытались вырваться с боем, но о их желании быстро узнали от агентов и попытку вовремя пресекли, после чего всех перебили даже тех кто сдался в плен, в живых никого не оставили принципиально. Жаль было лишаться несколько сотен хороших воинов, но непростое время диктовало жесткие, даже жесткие меры сохранения дисциплины.

На этом вроде все окончательно затихло, но разведка работала особенно активно, отслеживая даже намеки на возможное дезертирство и тем более предательство. Но беи и беки даже говорить на данные темы уже боялись, потому как если не внимал и продолжал трепаться с кем-то на тему ухода, то получал второе воронье перо. Третье перо клалось уже на труп.

Страх смерти как укрепляющий элемент был не самым надежным средством особенно в долгосрочной перспективе, но другого просто не было. Тут главное было до ближайшей перспективы дотянуть…

И вот татаро-монголы подступились к горам. Триста тысяч воинов начали втягиваться внутрь горного района по руслам рек. Но поскольку они вошли в систему не одновременно, то есть пока левый и правый фланг расходились в стороны, чтобы зайти по своим маршрутам, центральная часть орды уже входила по руслу реки Ворона и ее притокам. Возникла опасность обнаружения главных ловушек.

Благо, что такая возможность была достаточно легко спрогнозирована и, чтобы затормозить центральную часть орды, было выработано надежное средство сдерживания.

«Это даже где-то забавно, — подумал хан Редедя, в мыслях невесело хмыкнув. — Главное сопротивление силам вторжения на пути к Вороньему Гнезду возникнет именно на реке Ворона… в этом определенно что-то есть».

По берегам реки медленно двигалась темная масса вражеского войска. Пойти выше по берегу, через лес татаро-монголам мешал поваленный лес, что сплошной полосой тянулся на много сотен шагов вперед и соединял между собой ближайшие реки.

Но это не значит, что в этом лесу никого не было. Очень даже было и много! Правда сидели они тихо как мышки, чтобы до получения сигнала не спугнуть, не насторожить противника.

— Сколько уже прошло? — поинтересовался хан Редедя у разведчика.

Дело в том, что он находился на выходе из засечной полосы.

— Чуть больше тысячи, мой хан.

— Пожалуй, хватит на первый раз. Пустить сигнальную стрелу!

Янычар, натянув скрипевший от напряжения мегалук установленный на специальной подставке с наложенной на него не менее устрашающей в своей длине стрелой, и после того, как мальчик заряжающий подпалил фитиль, запустил снаряд в небо. На высоте в три сотни метров раздался хлопок, после чего возникло красное порошковое облачко.

Сигнал был еще дважды продублирован и в тот момент, года третья сигнальная стрела создало в небе красное облачко, из леса, с высоких берегов Вороны по крутым параболам стали вылетать горшки с горючим составом.