— А какая причина для попойки организовалась? Я конечно понимаю, работа у нас не сахар, но все же, девочки… — Мария сокрушенно покачала головой.

— Простите…

Моя напарница не стала помогать вспомнить ее имя, тем самым заставив медсестру нервничать сильнее. Отличный ход.

— Завтра придет наш новый начальник, — Мария оглянулась на подоспевших санитаров и невозмутимо продожила, — Не хочу портить ему впечатление о нашем заведении. И врать не хочу. по крайней мере слишком много. Так что давайте-ка вы предупредите своих коллег, чтобы на глаза мне пьяные не попадались. Мы поняли друг друга?

Пара санитаров переглянулись и мигом исчезли в неосвещенном коридоре. Оставшийся же крутанулся на месте и застыл, как олень в свете фар.

— Веди нас, герой, — приказала девушка с мучительным вздохом.

Когда мы дошли до блока для буйных, я успел заметить только тени сотрудниц, исчезающие с нашего пути.

— Что за праздник? — все же решил выяснить я.

— Калинин тут их всех держал в ежовых рукавицах, — пояснила Мария. — Ты не думай, что он такой интеллигентный. Мог и матом покрыть и под ребра двинуть.

— А с виду не скажешь.

— Не верь глазам, Шулер, — многозначительно сказала девушка и закусила губу. — Многое в этом мире совсем не то, чем кажется. Учти это, когда…

Она замолчала, словно опомнившись. Гном нас не слушал, пребывая в странном полубреду: бормотал под нос и щерился во все свои отчего-то не выбитые ментами зубы. А санитар старательно отворачивался и дышал через раз, чтобы не распространять амбрэ. Выходило у него плохо.

— Идите ка и вы, — порекомендовала ему Мария. — Несет от вас, голубчик, как с винного погреба.

— Да как же, доктор… — начал было мужик, но осекся под осуждающим взглядом.

В этот момент и я уверовал, что передо мной доктор. И что я провинился. И что она меня может наказать. До чего же горячая штучка эта Машенька!

В коридорах больничного отделения для буйных царил полумрак. И я вздрогнул и невольно поежился, глядя по сторонам. Уж очень мне было не по себе в узких мрачных коридорах психушки, где кроме меня, Марии и Буззилкинса, не было больше не души. А по обе стороны тянулись металлические двери, на которых мигали красные кнопки, означающие что палата заперта, блокируя от нас особо опасного психа. Серийного убийцу, каннибала или ещё какую — нибудь асоциальное существо, признанное приговором суда невменяемым и нуждающееся в изоляции с медикаментозным лечением.

— Где моя колода? — прошипел идущий позади меня гном.

— Да подожди ты! — шикнул я в ответ. — Сказал же, отдам.

— А вот и палата нашего Буззилкинса, — мило пропела Мария, нажимая код на двери в палату для буйных. — Прошу, проходи. Колода уже ждёт.

Гном с подозрением покосился на меня, но я только кивнул головой, подтверждая слова психиатра Марии. Он шагнул вперёд, и дверь тотчас захлопнулась за ним.