— Мне вот хочется, чтобы девка… то есть девушка, — он облизнулся, — на коленях встречала и…

— Заткнись, — ледяным тоном потребовала Мария и капитан мгновенно подчинился. — Веди машину и считай, что мы говорим. Что я соглашаюсь со всеми твоими ублюдскими предложениями.

— Уууууу, — взвыл гном. — Таки я догадывался, шо она — ведьма!

— Осторожнее со словами. Я могу заставить тебя сожрать свой язык, — Мария посмотрела на второго заключенного с такой лютой злобой, что тот мигом заткнулся. — Не зли меня и ты пройдешь испытание.

Гном аж прослезился от восторга, видимо поверив Марии. Потом украдкой провел по горлу, привлекая мое внимание и произнес одними губами:

— Я тебя убью.

— Или тебя капитан девочкой считать будет, — парировал я. — Правда если ты на коленях его станешь встречать, то носом ему в колени тыкаться будешь.

— Сука, — прошипел Буззилкинс.

— У меня от вас уже голова болит, — Мария тяжело вздохнула. — Шулер, ты то чего не уймешься? Чего ты его заводишь?

— Скучно, — буркнул я и добавил примиряюще, — и давно не ел. А меня нужно кормить вовремя, чтобы я был добрым.

— Так уж и быть, — хитро усмехнулась Мария. — Запомню.

— Колоду верни! — завопил Буззилкинс и рванулся ко мне. Руки его были закованы в браслеты. Но хитрый гном владел одной секретной техникой боя Подгорного народа, утраченной для людей.

Зубы гнома щёлкнули в нескольких метрах от моего лица. Лишь в последнюю секунду я успел дернуться назад, иначе остался бы без носа.

— Ты что творишь, пёс? — ошеломленно спросил я. — Совсем помешался? Эй, начальник! С сумасшедшим посадили!

— Терпи! — не оборачиваясь, строго заявил капитан.

— Таки где моя колода, ты, поц?

— Ты это… тише, — примирительно начал я. — Колоду я в больничке спрятал. Как только приедем — поделим ее по — честному.

— Нечего ее делить! — решительно заявил гном. — Она — моя до последней карты. Всю отдашь!

— Ладно, ладно. Отдам. Толку от нее мне никакого. Ты же ее владелец.

— То — то! — победно хохотнул Буззилкинс, и скрестив руки на груди, мигом потерял ко мне всяческий интерес. На его лице появилась блаженная улыбка.