– Действительно, Александр Васильевич, вы слишком рисковали. Ну приказали бы мне, – подхватил Леонтьев. – Это наше дело служивое умирать, а вы должны командовать.
Суворов покачал головой.
– Нет, вы не правы, господа. Сегодня был тот момент, когда я сам должен был повести своих солдат. За вами, не обижайтесь, они могли и не пойти. Каждый солдат должен знать свой маневр, – устало повторил он.
Подошедший знаменщик-апшеронец попытался было взять у него полковое знамя, но это не сразу и получилось. Рука генерала закостенела и никак не хотела выпускать древко. Капралу чуть не силой пришлось выдирать знамя из руки командира. И лишь потом Дерфельден увидел, что левый эполет Суворова был сорван пулей, а полы мундира буквально зияли дырами. Видя, как побелел бригадир, Суворов лишь слабо улыбнулся и качнул головой.
– Идемте, господа. Баталия наша. Сейчас нам надлежит осмотреться и решить, что делать дальше. Но я полагаю, следует пустить казачков в погоню. Только надо бы мост очистить, а то неловко получится лошадям по людям-то ступать.
Дерфельден и Леонтьев переглянулись, но промолчали.
Глава 10
– Вы слишком спешите, генерал, – лорд Хау был, как всегда, исполнен неподражаемого величия, и по сравнению с ним русский генерал казался просто мальчишкой, несмотря на свою седину. – Мы одержали великолепную победу, в которую ваши солдаты внесли достойный вклад, но теперь армия пришла в расстройство после битвы, и надлежит восстановить порядок.
– Милорд, – Суворов постарался придать голосу максимальную убедительность, – я совершенно с вами согласен, даже победившая армия приходит в некое расстройство. Но в гораздо худшем положении оказывается армия проигравшая. Ежели не организовать правильное преследование, она может просто рассыпаться. И тогда мы закончим войну уже к Рождеству.
– Генерал, – нравоучительно произнес Хау, хотя немецкий давался ему с немалым трудом, – вы должны забыть весь опыт, приобретенный в Европе. Здесь Америка, понимаете, Америка. Даже если вы сегодня разгоните эту толпу фермеров, они, разумеется, разлетятся в разные стороны, точно листья на ветру. Я этого не оспариваю. Однако они разлетятся по своим фермам и плантациям, по домам, превратившись в добропорядочных граждан. А через месяц они снова окажутся под ружьем в армии проклятого Вашингтона.
– Я согласен с вами, генерал, здесь нет кампаментов, которые можно разорить, или магазейнов, которые можно сжечь. Но от иного опыта отказываться нет резонов. У вас обязательно должна быть служба, подобная нашей Тайной экспедиции, – невольно вырвалось у Суворова. – Слава богу, во время кампании польской мы достоверно знали, где и что творится, что умышляют конфедераты, где прячутся. Кто нам есть друг, а кто враг известно было доподлинно.
Генерал Хау снисходительно усмехнулся.
– Генерал, нам прекрасно известны ваши подвиги в польской кампании, – с совершенно честным лицом соврал он, потому что ничего совершенно ни о подвигах, ни о самой кампании не ведал. Чести много для русских варваров их делами интересоваться! – Только ваши методы нам непригодны. Мы ведь знаем, что в ваших застенках творится, и здесь таково действовать нельзя.
– То-то ваши легкие драгуны жгут все плантации подряд, – вырвалось у Суворова.
– Именно! – наставительно поднял палец британский генерал. – Мы знаем, где находится слабое место американцев. Это их деньги. Они бунт подняли, исключительно чтобы налоги не платить и ежели сейчас их по кошелю ударить, они еще пять раз подумают, стоит ли далее бунтовать. Но заметьте, господин Суворофф, – Хау с трудом выговорил сложную фамилию, – мы не допускаем никаких убийств. И потому, господин генерал, ваши методы нам совершенно непригодны. Вы за все расплачиваетесь золотом, тем самым вы укрепляете мятежников. Ваше золото идет на закупку оружия во Франции.
– Это облыжные обвинения. Но хватит о делах многоумных и высоких. Сейчас речь идет о другом. Надлежит начать незамедлительно преследование Континентальной армии. Полагаю, она будет отступать к Филадельфии, дабы прикрыть свою столицу. И если мы не будем мешкать, то не дадим инсургентам укрепиться в городе.
– Генерал, мы уже приняли решение, не так ли, господа? – Хау посмотрел на Корнуолиса и остальных генералов, те дружно закивали. – Наша армия останется на лагере потребное время и выступит в поход, лишь когда то будет сочтено необходимым.
– Но у меня есть самые достоверные сведения, что Вашингтон намерен укрепить город, и тогда штурм будет стоить большой крови.
– Это откуда такие сведения?
– Оттуда же, откуда мы узнали о выдвижении супротивника к Брендивайну, – уклончиво ответил Суворов.