– Пока нет. Твой агент молчит. В последней радиограмме он сообщал о приезде в город значительного числа дипломатов из посольств, высших совпартработников и руководителей страны, сотрудников центрального аппарата НКВД и НКГБ. Высказывалась мысль, что туда должен приехать Сталин. Сотрудники НКВД размещены в здании на ул. Степана Разина. Какие-то интенсивные работы идут в районе площади Куйбышева. Он сообщил о слухах, ходящих по городу, – о том, что в 1935–1940 годах под Куйбышевом создан укрепленный подземный город для высших руководителей Советов. Похожая информация поступала и от московского агента. Кроме того, он сообщил, что во Внутреннюю тюрьму из тюрьмы НКВД в Москве доставлена большая группа арестованных генералов ВВС РККА. Среди них Рычагов, Штерн, Смушкевич. Есть информация агентуры о доставке таких же групп заключенных в Саратов и Тамбов. Также он информировал о том, что в районе острова Коровий под Куйбышевом скрывается большое количество дезертиров, уклоняющихся от направления в действующую армию. Я доложил эти сведения Адмиралу, он заинтересовался и дал команду направить в Самарскую луку, Тамбов и Саратов нескольких наших агентов и разведгруппы. Деятельность их будет контролироваться штабом «Валли». Заинтересованность в этом вопросе проявило и СД. У них тоже есть какие-то сведения оттуда, но они с нами ими не делятся.

– Я так понимаю, что Адмирал хочет, чтобы наши агенты подняли восстание дезертиров в Саратове, освободили генералов, захватили город и членов правительства русских по типу того, что сделали «мясники», а затем, организовав новое правительство, подписали мирный договор с нами?

– Я тоже так думаю, но боюсь, что ничего из этой затеи не выйдет. Во-первых, без уничтожения Сталина от этих «правительств» толку мало. Во-вторых, для восставших потребуется переброска оружия и боеприпасов, а с учетом состояния нашей транспортной авиации это будет сложно сделать. Местных ресурсов восставшим не хватит. Так что думаю, все закончится пшиком. В лучшем случае боем в городе или его пригороде, после чего какие-то группы восставших смогут скрыться в лесах. Жаль будет потерять хороших агентов.

– Ну почему же так пессимистично? В Тамбове Адмирал, видимо, рассчитывает на тех, кто участвовал в Крестьянском восстании 20-х, дезертиров, скрывающихся в лесах, и на освобождение наших военнопленных из лагеря под Тамбовом, а в Саратове на немцев Поволжья?

– Да. Но опять-таки я не думаю, что восстания в русском тылу будут успешными. В перечисленных тобой городах полно войск НКВД и РККА. Туда эвакуированы военные училища из Белоруссии и Украины. Они не будут молча стоять в стороне, а примут участие в охоте на наших ребят. Хотя совершение диверсий в Тамбове было бы очень кстати. Вывести из строя хоть ненадолго пороховой завод, ж.-д. узел, аэродромы, вагоностроительный, машиностроительный и танкоремонтные заводы было бы неплохо. У Люфтваффе это пока не получается. В районе Воронежа – Липецка – Мичуринска – Тамбова – Борисоглебска русскими создана довольно сильная система ПВО. Прорваться сквозь нее удается не всем. Возможно, наземная операция была бы успешнее. В принципе у группы, действующей в районе Тамбова, после проведения операции может быть довольно большой шанс отойти в леса и дождаться эвакуации. Также шанс спастись появится, если они смогут связаться с нашими группами, действующими в районе Воронежа. Но опять все упирается в обеспечение парней необходимыми средствами по воздуху. С этим сложно. Диверсионной группе без поддержки местного населения придется трудно. Я думаю, наилучший вариант для нее – это связаться с дезертирами, что скрываются по лесам в Тамбовском районе, и действовать совместно с ними. Но русские должны учитывать такую возможность, и там, видимо, есть подразделение, подобное «мясникам». Так что для многих из нашей группы это будет билет в одну сторону.

– Согласен. Тем не менее предложи Канарису вариант засылки диверсионной группы именно в Тамбов. По-моему, это наиболее выгодный и реальный вариант. Он банально ближе к фронту, чем Куйбышев и Саратов. В отношении Саратова – считаю, об этом рано говорить. Русская контрразведка должна учитывать возможность нашей попытки возбудить и использовать в своих целях немцев Поволжья. А р, аз так, то они настороже и быстро отследят высадку нашей группы.

– Согласен. Ты не хочешь заработать Мечи к своему Железному Кресту, возглавив группу, направляемую в Тамбов? Со своим знанием России ты как нельзя лучше подходишь для этого.

– Увы, нет. Мы с тобой стали стары для подобных кульбитов. Здесь нужны молодые. Группе предстоит много бегать по лесам, скрываясь от егерей НКВД. Мне таких нагрузок уже не выдержать. Раз уж мы заговорили о «мясниках» и их егерях… Есть о них что нового?

– Почти ничего. Макс продолжает собирать о них информацию. Ее очень мало, и ты о ней знаешь. Мы теперь знаем опознавательные знаки этой части и то, что Сталин с Берией ей благоволят. Что многие из солдат и офицеров награждены орденами и медалями. Для их поощрения с наградами не скупились, особенно это видно на фоне других частей. По сообщению агента, дали всем представленным, в том числе и высшие награды, что само по себе показывает расположение высшего руководства Советов.

– Верно. Сталин не часто выезжает на фронт, стараясь держать руку на пульсе и демонстрируя стиль кабинетного руководителя. По нашим сведениям, он всего три раза выезжал на фронт. Первый раз это было в июле. Он выезжал под Малоярославец. После этой поездки русскими было принято решение о создании Можайской линии обороны. И еще дважды в сентябре. С первой поездкой все ясно. Сталин снова посетил передовые позиции Можайской линии обороны. А вот со второй не совсем понятно. Если помнишь, в одном из номеров «Красной Звезды», посвященном поездке Сталина, Калинина, Берии и Ворошилова на фронт, были размещены фотографии, где неясно видны лица награждаемых. Так вот наши парни считают, что они сделаны именно в этой части. Жаль, что мы поздно узнали об этом, можно было бы решить сразу кучу проблем одним налетом наших бомбардировщиков. Охрана Сталина, опасаясь за его жизнь, не повезла бы его в непроверенную часть. Так что это еще одно подтверждение привилегированного положения «Батальона».

– Так бы русские дали им прорваться туда! Сбили бы еще на дальних подходах. Насколько мне известно, они развернули десяток своих радиолокаторов на подступах к городу и оперативно реагируют на появление наших самолетов. В остальном с тобой согласен, но наши агенты не всегда могут оперативно сообщать о таких событиях. Кроме того, по информации из НКВД, туда должен был выехать только Берия. В качестве еще одного доказательства можно считать информацию о том, что на базе «Батальона» ведутся конструкторские разработки новых образцов оружия и вооружения. Пока мы ничего необычного на вооружении Красной Армии не отмечаем, но это пока. Возможно, что Сталин новые образцы оружия приберегает для применения в обороне своей столицы. А в «Батальоне» сейчас ведется обучение личного состава применению этого оружия и наработка методик его использования. В любом случае в район расположения «Батальона» направлено несколько наших разведгрупп.

– Ты все еще считаешь их «Батальоном»?

– Нет, ты это прекрасно знаешь! Усиленная бригада или мотострелковая дивизия, подготовленная для рейдовых операций и диверсионных действий в нашем тылу. Обеспеченная всем необходимым, в том числе собственной авиацией, артиллерией и бронетехникой.

– Особенно с учетом нашей «помощи» в обеспечении этим!

– Русские просто воспользовались удачным шансом на наших аэродромах. Мы не знаем, что у них было на вооружении до войны. До сих пор не удалось добыть штатного расписания «Батальона». Но нам достоверно известно, что там идет подготовка егерских, снайперских и штурмовых подразделений, тяжелой панцирной пехоты для НКВД. Часть из них уже отметилась на фронте. Остальных, я думаю, Сталин будет использовать на подступах к своей столице и в ходе городских боев.

– Что ж, вполне реально. Боюсь, что нашим парням при встрече с «мясниками» придется трудно. Ты знаешь, я хотел бы поговорить с тобой о русских военнопленных и их положении в наших лагерях. Охрана слишком жестко относится к ним, устраивает массовые расстрелы заключенных, кормит отбросами. Среди пленных очень большая смертность.

– А почему тебя это заинтересовало? Раньше ты на это не обращал внимания! Да, там действительно все очень плохо. А отношение охраны к пленным полностью соответствует положениям «Правил обхождения с советскими военнопленными», утвержденным 8 сентября 1941 г. генерал-лейтенантом Рейнеке: «Большевистский солдат потерял всякое право требовать, чтобы к нему относились как к честному противнику. При малейшем признаке непослушания должно быть дано распоряжение о безжалостных и энергичных мерах. Непослушание, активное или пассивное сопротивление должно быть немедленно сломлено силой оружия (штык, приклад, винтовка). Всякий, кто при выполнении этого распоряжения не прибегнет к оружию или сделает это недостаточно энергично, подлежит наказанию. При попытке к бегству – стрельба без предупреждения. Употребление оружия против военнопленных, как правило, законно». И еще: «…при каждой попытке к бегству должно быть применено оружие без предварительного предупреждения, причем попадание в бегущего должно быть точным. Каждый военнопленный считается беглецом, если самовольно находится вне лагеря или указанного места работы».

Насколько мне известно, Адмирал выступил против использования подобной практики. 15 сентября он обратился к начальнику штаба ОКВ и начальнику общего управления вооруженными силами с рядом замечаний по поводу принятых «Правил обращения…». Шеф отмечал, что, согласно «Правилам», немецкая сторона не рассматривает военную службу советских граждан как выполнение ими воинского долга, тем самым отрицая применение исторически сложившихся военно-правовых норм в отношении советских военнопленных. Из утвержденных «Правилами» случаев применения оружия в случаях неповиновения военнопленных караульным командам невозможно понять: является ли неисполнение приказа результатом недоразумения или сознательного неповиновения, так как военнопленные не знают немецкого языка, а караульные – р.,? усского. Таким образом, караульные, не разбираясь в причинах неповиновения, применяют оружие без всякой ответственности. Главное, на что Канарис пытался обратить внимание: в результате жестокого обращения с советскими пленными «воля к сопротивлению Красной Армии будет чрезвычайно усиливаться». У нас, напротив, «отпадает возможность протестовать против плохого обращения с германскими военнослужащими, находящимися в русском плену. Эти распоряжения вызывают большое сомнение как с принципиальной точки зрения, так и из-за вредных последствий в области политической и военной, которые могут наступить».

Однако возражения и предложения Адмирала были отвергнуты начальником штаба ОКВ Кейтелем с резолюцией на представленном ему документе: «Эти положения соответствуют представлениям солдата о рыцарском способе ведения войны. Здесь речь идет об уничтожении целого мировоззрения, поэтому я одобряю эти мероприятия и покры ваю их».

– Мы нехорошо относимся к нашим возможным союзникам. Потери в войсках растут, мобилизационные ресурсы Рейха не бесконечны. Почему бы нам не усилить набор добровольцев из числа военнопленных в наши части и наконец решить вопрос о создании русских национальных частей в нашей армии. Мне тут наши парни в лагере под Могилевом рассказали об очень интересном наблюдении. Я к-?: ое-что записал себе на память: «… за несколько дней пребывания в лагере взятые в плен командиры и политработники русских вдруг превратились в ярых врагов своей страны… правительства… Голодные, грязные, бесправные, потерявшие прошлое и стоявшие перед неизвестным будущим, советские командиры с упоением, во весь голос матом поносили того, при чьем имени еще неделю назад вставали и аплодировали, – Иосифа Сталина. За обращение «товарищ командир» давали по физиономии, если не избивали более серьезно. «Господин офицер» – стало обязательным в разговоре». Часть из этих людей наши парни взяли на заметку, кого-то завербовали и используют в своей повседневной внутрилагерной работе. Некоторых мы взяли в свои школы или направили в рабочие команды и вспомогательную полицию, используем в качестве специалистов по ремонту трофейной техники. Но я думаю, этого мало. По-моему, надо начать формирование союзной нам армии из русских. Использовать их в качестве пушечного мяса там, где ожидаются большие потери или требуется пробить фронт.