Глава 13

Засада, день второй

Проснулся рано. На улице было еще темно, но на востоке уже алел рассвет, звезды меркли на небосводе. На часах было 4. Хотя и поспал совсем чуть-чуть, но чувствовал себя свежим, хорошо отдохнувшим и готовым к новому дню. Петровича рядом уже не было, видимо, убежал куда-то по своим делам. На КП кто-то покашливал, что-то тихо бубнил связист. Вставать не хотелось. В иное время поспал бы еще часика 4, не меньше, но надо вставать – война никуда не делась. Тут она, совсем рядом – так с километр по прямой и напоминает о себе очередными осветительными ракетами с немецкой стороны и автоматом, что лежал рядом. Полежав еще немного на лапнике и потянувшись, опираясь на дно окопа, присел. Перстень мягко светился голубым светом на пальце. Странный он все же. Постоянно цвет меняет: то зеленый, то синий, вчера вот был фиолетовым, а сегодня голубой. С чего бы это? И ведь его, кроме меня, похоже, никто не видит. Мою привычку носить перчатки многие из старой гвардии переняли. Хотя сначала и считали чудачеством, но распробовали, поняв, что они защищают руки от мелких ранений и ссадин, теперь сами обзавелись похожими. В Пружанах и Бобруйске набрали себе на складах.

Вот еще странность. Когда я ложился спать, вообще-то сапог не снимал, а тут сапоги сняты и стоят рядом, чистые, начищенные, со свежими портянками, накрытые от росы куском плащ-палатки. Интересно, кто это тут расстарался? Наверняка Петрович, больше некому! На все-то у него есть и время, и правильные мысли. Не то что у вас, товарищ комбат, а еще командир и т. д. Самокритика подействовала. Намотав портянки, надел сапоги. Вообще это приятно – утром, на свежую голову, надеть свежие портянки, чистые сапоги. Прям жених, да и только. Вот только побриться, одеколоном освежить, и можно в ЗАГС. Что-то мысли у меня с утра игривые, на женщин потянуло, не к добру! Хотя привести себя в порядок не мешало бы. До утренней круговерти еще было время, вполне можно успеть это сделать. С этими мыслями я собрал свои вещи, повесил на плечо верный ППД и направился в блиндаж. Там, кроме борющихся со сном наблюдателя и телефониста, все спали. Большинство так и не выпустили из рук оружия. Махнув рукой дежурным, чтобы они не шумели, я тихонько подошел к наблюдателю и выслушал его доклад.

– За ночь ничего существенного не произошло. После полуночи с немецкой стороны на поле выдвигалось несколько групп – видимо, искали раненых. На дороге тоже кто-то копошился, но после обстрела с нашей стороны они вернулись к себе. Немцы отвечали пулеметным огнем и обстреляли из минометов наши огневые точки (я и не слышал, словно уши заложило!). Затем успокоились и до сих пор себя ничем не обнаруживают. Только периодически пускают осветительные ракеты да постреливают в нашу сторону из пулеметов. Связь со штабом полка есть. Володин час назад вернулся с обхода позиций. Приходили за трофеями посыльные от 1-го и 3-го батальонов. Старшина им выдал и недавно ушел будить поваров. Разведчики выходили на связь, но старшина запретил вас будить. Они сообщили, что часть пехоты немцев окапывается напротив нас, из деревни по дороге на северо-запад в сопровождении нескольких бронетранспортеров ушла большая колонна автотехники с ранеными, а танки и грузовики с пехотой уходят по дороге на юг.

Поблагодарив дежурных, предупредил, что пошел по позициям, а потом к тыловикам. Обход линии окопов продлился недолго, парные часовые бдили на постах, внимательно всматриваясь в предрассветные сумерки. Опознав меня, они тихо докладывали обстановку, а я, выслушав их, стараясь не будить отдыхающих, двигался дальше. На дне окопов и в ячейках, завернувшись в плащ-палатки и шинели, положив под голову вещмешки и каски, спали мои бойцы. Лишь несколько человек уже встали и потихоньку готовились к новому дню – чистили оружие, снаряжали магазины и раскладывали гранаты…

На позиции артиллеристов тоже все было в порядке, только часовой, прислушиваясь к уходящей ночи, прохаживался у спрятанной под масксеть пушки. За ночь артиллеристы восстановили старые позиции батареи – на орудийные дворики вновь были установлены разбитые орудия, с использованием дерева приведенные во внешний порядок. Определить, где орудия, а где их имитация, со стороны было практически невозможно. Немцам, чтобы быть уверенными в подавлении нашей артиллерии, придется потратить время, снаряды и бомбы на эти позиции.

Мои минометчики ночью тоже не сидели без дела и к своим старым позициям добавили еще несколько, используя под них воронки от бомб и снарядов.

Тылы батальона разместились в овраге, пересекающем перелесок за нашими позициями. Здесь же недалеко протекал ручей с питьевой водой. Весь наш обоз состоял из 2 десятков повозок и нескольких полевых кухонь, сверху прикрытых масксетями. Около них копошились несколько человек и слышались ругательства Горохова. Пойдя на шум, я застал старшину, распекавшего поваров за то, что они с ночи не налили воды, а теперь метались как угорелые к ручью и обратно, готовя завтрак.

– Привет, Петрович. Ты что это с утра пораньше народ пугаешь? На фланге был? Как там, у «болотных жителей»? Немцы ночью не тревожили?

– Да ну их…! С вечера не могли воды набрать, чтобы пораньше людей покормить. Вот и гоняю, чтобы впредь неповадно было. На фланге был, тихо. После того как наши снайперы и егеря там прошлись каленой метлой, немцы молчат и даже в лес не суются.

– Пропавшие вернулись?

– Нет. Парни ходили искать их, но никого не нашли. Где ребята должны были быть, немецкая рота расположилась.

– Ясно. Как они отработали? Донесение суточное доставили?

– А как же. До роты пехоты и минометную батарею у гати уложили. Да у деревни еще примерно столько же, а еще гаубичную батарею и десяток грузовиков уничтожили. Я к ним бойцов посылал трофеи собрать. Недавно вернулись. Еще ранец солдатских книжек и жетонов набрали, три миномета 50-мм и два 81-мм с запасом мин притащили. Ну и как обычно, продовольствие, обмундирование, амуниция, патроны, гранаты, винтовки, три пулемета MG-34. Смотреть будешь?

– Нет. Ты трофеи куда дел?

– Боеприпасы и пулеметы в роты отдал, минометы погранцам оставил, остальное на подводы и подальше в лес убрал. Может, сохраним. Да, я часть бойцов из новобранцев от гати к тебе направил. Нечего им там делать. Наши сами справятся, а тут народа нет.

– Молодец. Сам так хотел сделать. Кто вместо тебя там остался?