Элиот вернулся со стаканом виски. Придвинув столик, он поставил стакан так, чтобы Гренвил мог до него дотянуться.
– О каком бюро речь? – терпеливо поинтересовался он.
– Маленькое бюро, которое всегда стояло наверху в одной из спален. Оно принадлежало Лайзе, а теперь переходит к Ребекке. Она хочет его забрать. У нее квартира в Лондоне, она там его поставит. А Петтифер не может его найти. Тебе оно не попадалось?
– Я его в глаза не видел. Даже не представляю, какое оно из себя.
– Маленький столик с ящиками сбоку. На крышке тисненая кожа. Думаю, сейчас такие вещи редки. И стоят порядочно.
– Может быть, Петтифер сам его куда-то передвинул и забыл.
– Петтифер ничего не забывает.
– Ну, может быть, это сделала миссис Петтифер и забыла ему сказать.
– Повторяю, Петтифер ничего не забывает.
И тут в комнату впорхнула Молли, улыбаясь с самозабвенной решительностью, словно, услышав из-за двери сердитые голоса, захотела пролить умиротворяющий елей на бурлящие воды.
– Привет всем! Боюсь, я немного запоздала. Надо было заняться восхитительным палтусом, которого утром купила для меня Ребекка. Элиот, дорогой… – Она поцеловала сына, с которым, видимо, вечером еще не виделась. – И Гренвил… – Она наклонилась, целуя заодно и свекра. – Вы выглядите получше, отдохнувшим. – И не дав ему возразить, она через его голову улыбнулась мне. – Как провели день, хорошо?
– Да, спасибо. А как бридж?
– Неплохо. Выиграла двадцать пенсов, Элиот, дорогой, налей мне чего-нибудь, очень выпить хочется. Андреа сейчас идет. Через минуту-другую.
Но, держа оборону, она исчерпала темы болтовни, и Гренвил тут же открыл огонь:
– Мы потеряли одну вещь, – возгласил он.
– Что же вы потеряли? Опять запонки?
– Мы потеряли бюро.
Это прозвучало смехотворно.
– Потеряли бюро?
Вводя Молли в курс дела, Гренвил снова изложил все детали. Когда Молли узнала, что бучу эту подняли из-за меня, она бросила на меня укоризненный взгляд, словно говоря: «Так-то ты отплатила мне за мою доброту и мое гостеприимство». Я была склонна с этим согласиться. Но должно же оно где-то быть!