Первое мое впечатление от Порткерриса, темного, дождливого, сотрясаемого порывистым ветром, было смутным, чтобы не сказать большего. В этот скверный вечер городок казался безлюдным, улицы мокро блестели отсветами огней, в канавах журчала вода.

На большой скорости мы углубились в путаницу каких-то тупичков и закоулков, потом выскочили на шоссе, окаймлявшее гавань, чтобы тут же за поворотом опять очутиться посреди беспорядка мощенных булыжником улиц и случайного скопления кривых домишек.

Наконец мы свернули в узкую улочку с одноквартирными серыми домиками, двери которых выходили прямо на тротуар.

Все было подобающе приличным. Кружевные занавески на окнах, за которыми кое-где можно было различить статуэтки девочек с собаками и большие зеленые кадки с фикусами.

Машина замедлила ход и наконец встала.

– Приехали. – Он выключил зажигание, и стало слышно завывание ветра, а сквозь него – близкий шум прибоя. На песок накатывались огромные волны и со свистом отступали.

Он сказал:

– Знаете, мне ведь даже имя ваше неизвестно.

– Ребекка Бейлис. А я вашего имени тоже не знаю.

– Джосс Гарднер… это сокращенно от Джослин, а не от Джозеф.

Поделившись этой ценной информацией, он вылез из машины, позвонил в звонок у входной двери и, дождавшись ответа, вытащил из-под брезента мой рюкзак. Пока он доставал рюкзак, дверь открылась, и, когда он повернулся, его осветил пучок мягкого света, падавшего из двери.

– Джосс!

– Приветствую вас, миссис Керноу!

– Что вы здесь делаете?

– Вот привез к вам постоялицу. Сказал, что вы держите лучший отель Порткерриса.

– О господи, не ждала я в это время года постояльцев! Но входите, чего же на дожде-то стоять! Ну и погода, да? Том ушел в береговую охрану, у них там сигнал поступил со стороны Тревоза, но из ракетницы вроде не стреляли.

Кое-как мы протиснулись в дверь и захлопнули ее, после чего все трое оказались замкнуты в тесном пространстве холла.

– Проходите к огню, садитесь, здесь хорошо, тепло. Я приготовлю вам по чашке чая, если хотите.

Вслед за хозяйкой мы прошли в крохотную, заставленную мебелью уютную гостиную. Миссис Керноу склонилась к камину, чтобы расшевелить в нем огонь и подбросить угля, и я впервые смогла как следует рассмотреть ее. Я увидела маленькую женщину в очках, очень немолодую, в шлепанцах и фартуке, надетом поверх строгого темного платья.

– Нет, не надо чая, – обратился к женщине молодой человек. – Мы только хотели узнать, не смогли бы вы приютить Ребекку на ночь или две.