— А директор знает?

— Я не спрашивала. Может быть, знает, может быть, нет. Дмитрий Меншиков не так давно на посту — то ли полтора, то ли два года, точно не помню. Вполне вероятно, от него до сих пор скрывают, но утверждать не берусь.

— Интересно получается.

— Ничего интересного. Обычная мышиная возня, как и в любой воинской части на границе. Лично меня это ни капли не интересует, и тебя не должно.

Значит, я зря плохо подумал на Болховскую. Не она этим делом заведовала, но не знать о происходящем она тоже не могла. Неужели такое творится повсеместно? Впрочем, чему удивляться? Каждый зарабатывает, как может. Курсантам за вылазки платят мало, всю энергию они сдают практически за бесценок. Наверное, у защитников всё устроено так же.

Мы миновали небольшой лесок, на опушке которого врос в землю ржавый вездеход. Я сидел в тёмной кабине, смотрел на освещаемую фарами колею и слушая гул мотора. Вдруг вдали сверкнула вспышка.

— Опять сверкает, — сказал я.

— Это обычное дело. В красной зоне выбросы происходят постоянно. Поэтому она и называется «красная зона» — это место, где находиться небезопасно.

— Понятно, — я замолчал, продолжив глядеть вдаль, где во тьме горели редкие синие огоньки.

Вездеход вплавь пересёк небольшую речушку и снова оказался в поле. Ехали ещё минут двадцать, пока не остановились возле деревянных домов, разрушенных настолько, что теперь они выглядели земляными холмиками, припорошенными снегом. Марина объявила, что мы — на месте. Велела взять ружьё. Неподалёку бродили иные.

У меня был модифицированное ШМР-8, когда-то принадлежавшее Рыбакову, у Марины — её здоровенная супер мощная винтовка, которая была раза в полтора крупнее моего ружья.

Мы выскочили и сразу же открыли огонь по иным, что бродили вокруг. Некоторые побежали к нам, другие, наоборот — от нас. Перебили десяток существ, обшарили руины деревни, где я встретил ещё двоих. Большинство иных имели второй и третий уровень, и за полчаса я собрал более сотни единиц энергии. Неплохое начало.

А где-то вдали снова засверкали вспышки, как и тогда, когда я впервые оказался один в пустыне.

Закончив с зачисткой местности, мы стали обустраиваться.

Марина выгрузила из багажника чёрный стальной ящик и достала из сумки небольшой ноутбук. Устроившись в салоне вездехода, она включила компьютер и запустила специальную программу. У ящика выдвинулись гусеницы, открылась верхняя крышка, и оттуда вылезла антенна на длинной мачте. Я сидел рядом и наблюдал за действиями моей наставницы.

— Передвижная энерголокационная станция, — объяснила Марина. — Радиус действия — четыре километра. Оставим на ночь. К утру она соберёт всю необходимую информацию о том, что делают иные.

— Отлично. Значит, можно идти спать? — я зевнул; время было позднее, меня клонило в сон.

— Да. У нас есть одна палатка и машина. Выбирай, где будешь ночевать.

— Лично я не хочу в палатке спать. В машине — печка, тепло. Да и вообще, здесь можно устроить два спальных места.

— Можно, да…. Значит, так и поступим, — объявила Марина. — У меня тоже нет желания ночевать на улице.