Козлов скептически посмотрел на меня, словно на глупенького. Он-то не знал, что мне и так СКИФ почти каждую неделю выезды организует.

— А больше ты не выручишь, — повторил он. — Тебе придётся отслужить в защитниках и получить лицензию — тогда да. А сейчас вариантов никаких.

— Ну и ладно, — пожал я плечами.

— Смотри сам. Если надумаешь, приходи в расположение четвёртой роты и спроси меня, подпоручика Козлова.

Подпоручик ушёл, а я вернулся к камеру. Разговор этот позабавил меня. Нет, думаю, на таких условиях к тебе не пойду. По четыре рубля за единицу! Ага, щаз! Да и вообще, в клане Дракона нормальные ребята, мы с ними сдружились, а к «филинам» в основном всякая сволочь шла за лёгкой наживой. Мне с такими не по пути.

На свободу (если, конечно, по отношению к жизни курсанта применимо такое понятие) я вышел в среду вечером, и первым делом позвонил Наде, уединившись на набережной.

— Привет, — в голосе Нади чувствовалась грусть, и о причине этого не сложно было догадаться.

— Как дела? — поинтересовался я.

— Да так… Вчера вернулись, уже на работу вышла… Представляешь, Миша погиб.

— Как погиб? Где? — изобразил я удивление.

— Здесь, в посёлке. Говорят, их убили: его и его друзей. Наверное, ограбить хотели.

— Ограбить? Что-то ценное унесли?

— Ну да, оборудование, оружие. Всё забрали, как я слышала.

— А кто это сделал, известно?

— Никто не знает. Скорее всего, кто-то из приезжих охотников. Говорят, ребятам шеи посворачивали. Это кто-то сильный сделал. Значит, охотники.

На меня Надя, конечно же, не подумала. Я был вне подозрений.

— Мне жаль, — сказал я.

— Не понимаю, кому они помешали?

Эх, сказал бы я кому, да нельзя. Надя, кажется, до сих пор не подозревала, чем занимались Миша и его друзья. Те не только на иных охотились, но и, как оказалось, на имущество своих односельчан. А она этих бандитов считала хорошими людьми. Мне очень хотелось открыть ей всю правду, но сделать это не мог. Тогда придётся сознаться, что Мишу убил я. Да Надя всё равно не поверит, что брат что-то плохое делал.

— И как ты одна? Нормально? — спросил я. — У тебя мама больная, заботиться надо.