Глава 29

Он сидел под дождем, спрятавшись в маленькой березовой рощице. В рюкзаке, который он схватил, когда удирал, были, по крайней мере, одна упаковка печенья и несколько бананов. Пару дней он продержится, если не больше. Он понимал, что за домом наблюдают, так что о том, чтобы в ближайшее время туда попасть, можно забыть. К тому же он твердо знал, что бесполезно пытаться все объяснить. Полицейских заинтересует только пенсия, которая продолжала капать все семь месяцев после смерти мамы, хотя к деньгам он не притрагивался и был готов вернуть их в любой момент. Никто не смог бы понять, что значила для него мама, что без нее слова застряли бы внутри навсегда.

Он всегда знал, что его жизнь потеряна. Поэтому гораздо важнее было убедиться, что у нее все в порядке. И так и было. По ее виду, по ее движениям он всегда знал, хочет ли она есть и нужно ли ей что-нибудь. Достаточно отвлечься на секунду, и случится беда, что она и пережила одним осенним днем пятьдесят лет назад. С того дня он посвятил всю жизнь тому, чтобы оберегать ее.

Когда он отправился к пансионату, дождь перестал. По правде говоря, было недостаточно темно, но после потери мамы ненависть закипела в нем сильнее, чем когда-либо. Он был неосторожен, он знал это, но ему хотелось снова взглянуть на того, кто сломал ему жизнь и вот наконец получил заслуженное воздаяние.

Он приставил к стене шаткую лестницу и поднялся на несколько ступенек. Боа лежал, как всегда, на спине, лишенный губ рот был приоткрыт. Лишь редкие движения позволяли убедиться в том, что он все еще жив. Если все пойдет так, как хотел Шур, Боа проживет еще очень долго. Он заслужил страдание, заслужил сполна. Пока Шур стоял там и наблюдал за тем, кто превратил его жизнь в ад, он почувствовал, как сжимается горло. И все-таки он чувствовал удовлетворение. Посещение прошло совсем не так, как ему хотелось. Злость никуда не делась.

И вдруг в палате включился свет. Он свернулся в клубок и затаился. Приглушенные голоса, какое-то движение, и все стихло. Когда он снова взглянул в палату, она была пуста.

Боа исчез.

Глава 30

Злая маска. И не просто злая маска, если верить тому, что Рино разузнал в интернете. Это способ проработки травм с помощью рисования, маска — часть терапии. Женщина, автор сайта в интернете, сообщила, что она слабовидящая, именно поэтому на сайте используется крупный жирный шрифт. Рино отправил ей письмо и спросил о маске, она ответила, что этот рисунок она сделала в качестве упражнения в одном из центров для слепых и слабовидящих. Контрастные цвета облегчают восприятие контуров. С 1958 по 1970 год она несколько раз училась в школе для слепых Хюсебю в Осло, именно там один из учителей применил методику рисования масок, для каждого настроения создавалась своя маска. Кроме того, она рассказала, что слепые чаще подвергаются насилию, чем здоровые люди, поэтому у них чаще возникает потребность в проработке различных травм. Цель злой маски в том, чтобы вытащить наружу непрожитую злость, но, насколько помнила женщина, подобные упражнения не входят в общую программу обучения. Скорее, это просто эксперимент.

Узнав все это, Рино еще больше утвердился в мысли, что пожар был подстроен, хотя прямой связи между маской и Шуром Симскаром он пока выстроить не мог. Конечно, можно было найти сходство в самом наличии травмы, и он пометил себе, что нужно уточнить, ходил ли Симскар в какую-нибудь специальную школу и проводились ли там подобные эксперименты.

Тем не менее было понятно, что нужно срочно поговорить с Шуром Симскаром. Поговорив с управлением в Лекнесе, они решили в тот же вечер объявить его в розыск. Конечно, подобное мероприятие по результативности можно было бы сравнить с попыткой найти бутылку в Вестфьорде, но попытаться стоило.

Рино позвонил Фалку узнать, не хочет ли тот поучаствовать в поисковой операции, и, к его большому удивлению, тот с готовностью согласился. Они договорились встретиться в участке в одиннадцать часов, и Рино решил побаловать себя быстрым ужином на заправке. К своему облегчению, он увидел, что за прилавком стоял мужчина, и от радости инспектор решил сделать кое-что, что позволял себе крайне редко, — сыграть в тотализатор. Алименты стали частью его расходов совсем недавно, так что быстрые деньги пришлись бы весьма кстати. Рино взял бланк со ставками на Лигу Чемпионов, хотя это было и неважно. Он был готов сделать выбор наобум, но вдруг заметил, что первый матч должен был состояться между Норвегией и Нидерландами. Понимая, что голландцы, конечно, прекрасно себя чувствуют даже в чужих владениях, Рино с такой силой поставил крестик в графе с названием местного чемпиона, что прорвал бумагу. Он скомкал бланк и достал следующий, но не успел он снова отметить чемпиона Норвегии, как зазвонил телефон. Это был Иоаким.

— Привет, мой первый сын!

— Первый и единственный, — Иоаким почему-то говорил шепотом.

— А что так тихо?

— Я уже лег.