— Ну и иди, — Иоаким всплеснул руками, и в свете свечи Рино заметил, что на ладони у сына что-то написано.

— Кто такая Ребекка?

Иоаким замер и сжал кулак.

— Она красивая?

Иоаким снова уставился в окно.

— Вы в одном классе учитесь?

Иоаким, похоже, все еще интересовался видом погруженного в темноту Рейне.

— Блондинка или брюнетка?

— Я бросил пить эту дрянь, — внезапно сказал Иоаким.

— Дрянь?

Иоаким поерзал на стуле.

— Что именно?

— Лекарства, блин, — Иоаким теребил в руках какую-то тетушкину безделушку.

То есть откат в поведении связан не с присутствием в его жизни голландца.

— Почему?

Иоаким пожал плечами.

Рино сидел, рассматривая своего сына. За последние полгода тот заметно вытянулся, но, казалось, не везде, в первую очередь выросли руки и шея. Иоаким все так и сидел, сжав бледные кулаки, и тут Рино понял.

— Ребекка?

— Что с ней?

— Все дело в ней, да?