Он взглянул на пристань и попытался отогнать панические мысли. Видимость была плохая, но действительно ли волны были слишком страшными?

— Не знаю, — сказал он. — Черт подери, понятия не имею.

Он вышел из машины, чтобы попытаться разглядеть паром, но на глазах мгновенно выступили слезы, и он смог увидеть лишь непроглядную полосу серых штормовых облаков. Колени у него задрожали. Он не должен был ехать сюда, не должен был оставлять Иоакима. У мальчика наступил самый тревожный возраст, а он ухватился за возможность уехать, оставил Иоакима разбираться в своих проблемах в одиночку при помощи какого-то невнятного голландца, претендующего на роль отца.

Господи, Иоаким, что же я наделал? Слова утонули на ветру, и он представил себе до смерти перепуганного Иоакима, в панике ищущего спасательный жилет. От этой картинки у него перехватило дыхание, он сел в машину и поехал к паромной пристани.

Рино резко затормозил возле одетого в рыбацкий комбинезон мужчины, который сказал, что паром должен прибыть через полчаса. Судя по лицу, его волновали не шансы парома пристать, а лишь время, когда тот прибудет. После его заверений в том, что паром выходил в море и в гораздо худшую погоду, а также подробного рассказа о направлении ветра, от которого зависит, придется ли парому поворачивать обратно, самые худшие опасения Рино немного развеялись. Он отправил Хелене сообщение, чтобы ее успокоить, и вернулся в машину.

В зоне ожидания стояли пять машин, Рино понял, что желание перебраться через Вестфьорд возникло не у многих. Он подошел к краю погрузочного понтона и посмотрел на море. Отсюда волны казались не такими огромными, и он попытался представить, как паром легко пробивает себе путь через них. Сейчас, когда наихудшие опасения угасли, он по старой доброй привычке разозлился на Хелену. Такого сложного дела ему еще не приходилось расследовать в одиночку, и все-таки она отправила сюда Иоакима, закрыв глаза на надвигающийся шторм. Видимо, у нее нашлись дела важнее сына, и он подозревал, что в приоритете у бывшей жены был этот чертов голландец.

Нетерпеливо походив какое-то время по причалу, он снова набрал номер Фалка и был крайне удивлен, услышав голос напарника на другом конце провода.

— Бергер? Вы где? — сильный шум заполнил его уши, напарник явно находился в эпицентре шторма.

— Я здесь. Здесь.

Рино понял, что что-то случилось, но ни времени, ни сил для того, чтобы подумать о душевном состоянии коллеги, у него не было. Ему нужна была любая помощь.

— Я жду своего сына, Иоакима, — сказал он. — Он прибудет на пароме. Боа все еще не нашелся, но мне кажется, я знаю, где он. И кто попытался его убить.

— Вы. все знаете?

— Мне так кажется, Бергер, но мне нужна ваша помощь.

На другом конце провода было тихо. Только шум ветра.

— Это Рейдар Холм. Кораблекрушение, в котором он спасся, было подстроено. Он убил свою жену ради денег.

В ответ лишь завывание ветра, а потом снова голос напарника:

— Ничего вы не понимаете, — сказал он. — Совсем ничего.