В Новгороде я стал семьянином. Военные, как правило, женятся на девушках из тех мест, где служат. Не явился исключением и я, связав свою судьбу в 1932 году с уроженкой Новгорода Верой Александровной Ослоповой, которая на все последующее время стала моей действительно боевой подругой. В Великую Отечественную войну была со мной на фронте, под Сталинградом получила ранение. Первенец у нас родился в 1934 году.
Большое значение в полку придавалось командирской подготовке, которая проводилась систематически, без срывов. С помощью товарищей по службе я прошел хорошую школу в войсках. Командовал взводом, ротой, полковой школой, а затем — батальоном. Неоднократно поощрялся благодарностями, в качестве премии получал полевую сумку, бинокль и даже гражданский костюм, что вызвало особенно большую радость — впервые я смог надеть достойное гражданское платье. Когда были введены персональные воинские звания, я стал капитаном. Вскоре меня выдвинули помощником командира полка по строевой части. Все это происходило в течение семи лет в одной и той же части. В Военную академию имени М. В. Фрунзе поступил исполняющим обязанности командира полка.
Мне очень повезло в том, что службу я начал в прославленном, одном из первых регулярных соединений Красной Армии. Его богатейшие боевые традиции обязывали во всем поступать достойно. Надо сказать, что и пропагандировались они очень умело и настойчиво. Мы знали биографии В. И. Киквидзе и С. П. Медведовского, в ленинских комнатах висели схемы боевого пути дивизии в гражданской войне. К нам часто приезжали ветераны соединения, рассказывали о подвигах его воинов. Особенно запали в память беседы К. Г. Еремина, боевого соратника первых комдивов, свидетеля и участника становления и боевых свершений соединения.
И в годы моего пребывания в 16-й дивизии личный состав бережно хранил и приумножал ее славу. Соединение оставалось одним из лучших в Красной Армии. С гордостью пели мы на марше свою песню:
В первые месяцы Великой Отечественной войны моя родная 16-я Краснознаменная Ульяновская стрелковая имени В. И. Киквидзе дивизия героически сдерживала под Таллинном натиск превосходящих сил гитлеровских войск и обеспечила эвакуацию столицы Советской Эстонии. В жестоких боях киквидзевцы нового поколения стояли насмерть. Почти все они пали смертью храбрых, но до конца выполнили свой воинский долг, не нарушили клятвы верности, которую их отцы впервые принесли у знамени соединения в незабываемом восемнадцатом году.
…Не без грусти расставался я с дивизией, с которой сроднился, с сослуживцами, среди которых было много настоящих друзей.
Москву после семилетнего отсутствия увидел я похорошевшей, прибранной и ухоженной.
В тот памятный для меня год Военная академия имени М. В. Фрунзе переходила с четырехлетнего на трехлетний срок обучения. Новый учебный год начинался 1 сентября, но мы были вызваны к маю — лето использовалось для подготовки кандидатов к экзаменам. Без каких-либо трудностей прошел я по конкурсу.
Все лето 1936 года мы провели в лагерях академии под Наро-Фоминском. Жена тоже приехала сюда вместе с нашим двухлетним сыном Володей. Жили мы в деревне, в крестьянской хате, и были довольны и счастливы.
Военная академия имени М. В. Фрунзе размещалась тогда на Кропоткинской, 19, но строительство ее нового, капитального корпуса по проекту архитекторов Л. В. Руднева и В. О. Мунца уже заканчивалось в Девичьем проезде, 2. Новое здание отвечало всем требованиям учебного процесса и в то время по архитектуре, техническому оснащению и удобствам было одним из лучших в Москве. Мы были первым набором, начавшим обучение в этом здании. Я был зачислен в 4-ю группу курса и назначен ее старшим.
Рядом с академией находилось и общежитие. Мне с семьей дали здесь проходную комнату на седьмом этаже. А через год мы получили отдельную квартиру из двух комнат, и тогда же у нас родилась дочь Майя.
В академии трудился большой коллектив опытных, превосходно знающих свое дело преподавателей. Здесь я вновь встретился с командармом 2 ранга профессором И. И. Вацетисом. На всю жизнь запомнились блестящие лекции о действиях русской армии в первой мировой войне, прочитанные профессором комдивом Н. Г. Корсуном. Будучи до революции полковником Генерального штаба, он принимал активное участие в руководстве военными действиями русской армии в Закавказье. Этот горный театр военных действий он знал превосходно. Столь же захватывающие лекции читали видные представители военно-исторической и военнотеоретической мысли профессора комдивы А. К. Коленковский и С. А. Кузнецов. Анализируя богатейший исторический опыт, они уделяли главное внимание научному показу эволюции и перспектив развития военного искусства.
Многое давали нам преподаватели кафедр общей тактики и службы штабов. Первую из них возглавлял комбриг В. Д. Цветаев, ставший в годы войны генерал-полковником, одним из замечательных командармов. Начальником кафедры службы штабов был А. С. Цветков, руководивший в дальнейшем штабом армии.
Весьма живо проводились занятия преподавателями кафедры артиллерии, которой руководил комдив профессор В. Д. Грендаль. В целях наглядности обучения кафедра создала и умело использовала электрифицированный миниатюр-полигон с подвижными и подъемными целями, со звуковой имитацией выстрелов и разрывов.
Большой интерес вызывали занятия по тактике инженерных войск. Их проводил у нас отличный методист, талантливый военный инженер, впоследствии генерал-лейтенант инженерных войск Е. В. Леошеня, который много перенял у своего учителя Д. М. Карбышева.
Массу впечатлений оставила экскурсионная поездка по местам сражений гражданской войны. Мы побывали в Аскании-Нове, близ Сиваша, Перекопа, в Крыму, на местности изучили операцию по ликвидации последнего оплота контрреволюции на юге страны — войск барона Врангеля. Посетили также Очаков, суворовские места. Ездивший вместе с нами начальник академии командарм 2 ранга А. И. Корк рассказал, как в ночь на 8 ноября 1920 года войска Южного фронта, возглавляемого М. В. Фрунзе, форсировали Сиваш и в боях на перекопско-ишуньских позициях разбили Врангеля. И именно 6-я армия, которой командовал Август Иванович, нанесла противнику главный, решающий удар. А. И. Корк был награжден Почетным революционным оружием.
В стенах академии я видел и слышал М. Н. Тухачевского третий и последний раз. Он выступил здесь с четырехчасовой лекцией по узловым вопросам военной науки, а также с анализом теории и практики глубокой операции. И, как и раньше, многие мысли, высказанные им и записанные мною, навсегда запали в память. Например, такая: «Войну, которая затягивается на годы, питается всеми соками, всеми ресурсами страны, мы не должны рассматривать как неизменное целое… Война на протяжении своего развития резко меняет свой характер. Искусство уничтожения вооруженных сил врага является основным условием экономного и успешного ведения войны, и в этом искусстве, как и во всем искусстве стратегии, мы должны постоянно совершенствоваться». При этом Михаил Николаевич привел ряд вариантов операции по уничтожению крупных группировок противника с вводом сильного эшелона развития прорыва. Особенно поучителен был вариант, называвшийся им комбинированным. Речь шла о взаимодействии двух армий или фронтов, когда их эшелоны развития прорыва, действуя с различных направлений навстречу друг другу, должны замкнуть кольцо окружения вокруг многочисленной группировки противника и уничтожить ее. Упор он сделал на то, что успех в этом случае может обеспечить лишь массированное применение танков.
Лекция заместителя наркома произвела на меня неизгладимое впечатление, усилила возникшее ранее стремление глубоко изучить танки как род войск. Мелькнула даже мысль перевестись в Военную академию механизации и моторизации РККА, но первые же занятия по данному циклу, проведенные начальником кафедры полковником В. С. Тамручи, убедили, что при желании можно добиться успеха в танковом деле и в нашей академии. К тому же многое о роли танковых войск можно было почерпнуть из дискуссии, которая оживленнейшим образом велась в военной периодике, особенно в журналах «Война и революция», «Военный вестник», «Механизация и моторизация армии», «Автобронетанковый журнал», «Военный зарубежник». В этом не было ничего удивительного, так как годы моей учебы в академии совпали со становлением танковых войск и разработкой методов их применения в армиях основных держав.
Полемика шла и за рубежом. Главным предметом споров между буржуазными военными теоретиками был вопрос, могут ли танки действовать самостоятельно при более или менее большом отрыве от пехоты или их удел — неотрывно сопровождать ее. Обсуждались и проблемы механизации войск. Я регулярно следил за соответствующими публикациями в нашей печати.
К сожалению, время нормальной учебы было прервано разгулом массовых репрессий и сопровождавшей их постоянной нервотрепкой. Жертвами беззаконий стали высокопочитаемый мною маршал М. Н. Тухачевский и начальник нашей академии А. И. Корк. Это событие потрясло меня до глубины души, я переживал его так, как потерю самых близких мне людей. Это были те маяки, на которые мы, молодые командиры, ориентировались в своем движении к вершинам военной мысли и боевой практики. За ними последовали мудрейший из мудрых, как мы называли его, И. И. Вацетис и пламенный проповедник танкового дела В. С. Тамручи.