Спустя 10 минут на связь вышел генерал Еременко.
— Сегодня в 4.00,— сказал он, — 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника Крейзера получила приказ к 12.00 выдвинуться из-под Орши к Борисову. Есть там и другие небольшие силы. Выходят туда и разрозненные части из окружения. Действия всей этой группировки приказываю координировать управлению 44-го корпуса, коль скоро вы оставили его без войск.
— Ранее, — добавил командующий фронтом, — дивизия Крейзера была подчинена 20-й армии, но теперь она оторвалась от нее на 50 километров, и потому я переподчиняю ее вам. Район города Березино надлежит прикрыть находящимся там 4-м воздушно-десантным корпусом, а также остатками 100-й и 161-й дивизий 2-го стрелкового корпуса, да и «окруженцы» наверняка накапливаются у переправ через Березину. Намечайте по карте, где расположите КП армии и корпусов.
Тогда же было утверждено наше предложение расположить полевое управление армии и штаб 44-го корпуса в Чернявке, находившейся несколько восточнее слияния рек Березина и Бобр на полпути между Борисовом и Березино.
Петр Михайлович Филатов доложил командующему, что Березино находится в полосе действий 4-й армии. На это А. И. Еременко ответил, что 4-я армия небоеспособна и ее управление будет выведено в резерв.
Вскоре у нас все было готово к движению, и оба штаба без промедления двинулись на новое место. Предварительно командарм приказал командиру 2-го стрелкового корпуса генералу Ермакову, оставив арьергарды в Волме, отвести основные силы 100-й и 161-й дивизий на рубеж Новые Зеленки, Дыя, Червень, чтобы прикрыть дальние подступы к Березино.
Основным объектом вожделений врага был, несомненно, Борисов, поэтому командарм решил сразу ехать туда, взяв меня с собой. Командир 44-го стрелкового корпуса генерал Юшкевич настоял на том, чтобы и ему разрешили ехать с нами. Штабные колонны повели А. В. Петрушевский и А. И. Виноградов.
Обогнав свою колонну, мы с командармом и Юшкевичем полевыми дорогами направились в Чернявку, чтобы упредить выход к Березине 47-го танкового корпуса генерала Лемельзена, который двигался по шоссе Минск — Москва. В Чернявке мы застали батальон из 6-го мотострелкового полка дивизии Я. Г. Крейзера. Командир батальона старший лейтенант А. Д. Щеглов грамотно организовал оборону переправы и самого населенного пункта. Пока Филатов и Юшкевич выбирали места для штабов и давали указания о подготовке к их встрече, я уведомил по радио начальника штаба дивизии Я. Г. Крейзера подполковника Г. У. Модеева о решении командующего фронтом и о нашем скором прибытии в Борисов. Мой коллега сказал шутливо, что за несколько дней пребывания на фронте их дивизия входит в подчинение уже третьему командарму.
Далее он доложил, что соединению приказано оборонять восточный берег Березины от Веселово до Чернявки, обратив особое внимание на удержание переправ зембинской, борисовской, Чернявской, заречной, а также восточной части Борисова. Предмостные укрепления на западном берегу удерживают другие силы, о составе и количестве которых у Модеева точных данных не было. По последним сведениям, продолжал он, к западной части города Новоборисов, расположенному на правом берегу реки, примерно в 16.00 подошли вражеские части. Севернее города обороняется ослабленная 50-я стрелковая дивизия генерала В. П. Евдокимова (та самая, с которой мы утратили связь в районе Молодечно). Командный пункт дивизии Крейзера находится в нескольких километрах северо-восточнее старой части города.
Командарм решил, что необходимо безотлагательно ехать в Новоборисов и узнать, что там происходит.
Лесом мы достигли поросшей кустарником поймы Березины. Чуть изогнутой дугой над рекой возвышался бетонный мост, который пересекало довольно широкое Минское шоссе. Здесь находилась команда саперов-подрывников, ее возглавлял капитан Воликов. Он доложил, что взрыв моста приказано оттягивать до последней возможности.
Без задержки мы перебрались на западный берег, где вскоре встретили полковника А. И. Лизюкова[24]. Он доложил, что является начальником штаба гарнизона Новоборисова, а начальник гарнизона (начальник танкотехнического училища корпусной комиссар И. 3. Сусайков) в настоящее время выехал на встречу с полковником Крейзером. Город обороняет сводное соединение, в которое включены вышедшие из окружения группы, их цементируют курсанты Борисовского танкотехнического училища. Всего в распоряжении командования находится до двух тысяч человек, в том числе 500 курсантов, имеются 10 танков, две батареи противотанковых орудий. Оборона города разделена на четыре участка во главе с опытными командирами полковниками Белым, Гришиным, подполковником Морозом и майором Кузьминым. Слабость обороны, по словам Александра Ильича, — в отсутствии зенитных средств. Город неоднократно бомбился с воздуха, но пока одиночными самолетами. Наземные бои шли на западной окраине, куда прорвалось несколько немецких танков.
— Если не будет массированного удара авиации, — заключил Лизюков, — предмостное укрепление удержим до тех пор, пока не развернется дивизия Крейзера.
После этого мы отправились в Старый Борисов. Пока командарм занимался с Крейзером и Сусайковым, подполковник Модеев показал мне карту-схему с наметками плана действий мотострелковой дивизии. Ее полки развертывались на 50-километровом фронте, поскольку предстояло оборонять три переправы через Березину: борисовскую — в центре, зембинскую — на правом фланге и Чернявскую — на левом. Сплошной обороны, заверял Модеев, построить было невозможно, и с этим нельзя было не согласиться. Предполагалось основные усилия сосредоточить на прикрытии собственно борисовского направления. На этом участке командование дивизии намечало сосредоточить большую часть противотанковых средств, подчинив их командиру 175-го мотострелкового полка, силы которого составляли здесь ядро обороны. В распоряжении командира полка майора П. В. Новикова имелись два танковых батальона и артиллерийская группа из пяти противотанковых батарей. Один батальон полка Новикова, как уже знает читатель, оборонял Чернявскую переправу.
6-й мотострелковый полк подполковника П. Г. Петрова с приданными танковым батальоном 12-го танкового полка и дивизионом 13-го артполка направлялся для обороны по восточному берегу Березины от совхоза «Веселово» до Борисова с основной задачей не допустить выхода врага к зембинской переправе. Промежутки между переправами прикрывались разведкой и охранением. Имелось в виду, что танковые батальоны в случае необходимости сманеврируют и прикроют эти менее угрожаемые участки.
Генерал Филатов утвердил предложенное командованием дивизии решение. После этого мы проехали до зембинской переправы и убедились, что подразделения 6-го мотострелкового полка толково совершенствуют ранее подготовленную курсантами Борисовского танкотехнического училища оборону. Затем полевыми дорогами объехали Борисов и двинулись в Березино.
Нам тогда казалось, что напор врага у зембинской переправы удастся локализовать, однако эта надежда оправдалась далеко не полностью. События тут после нашего отъезда развивались стремительно, но об этом несколько позже. А пока что мы ехали в Березино. По дороге завернули на армейский КП. Здесь А. В. Петрушевский доложил, что из штаба фронта поступила директива, наконец-то довольно реалистично рисующая обстановку. Мы с интересом ознакомились с ней. К сожалению, и она уже в значительной мере устарела. В директиве ставилась задача армиям фронта не допустить выхода противника к Днепру и до 7 июля удерживать рубеж реки Березина на линии Борисов, Бобруйск, Паричи. Конкретно нашей армии в составе 50, 64, 100, 108 и 161-й стрелковых дивизий, отрядов Борисовского гарнизона, 7-й противотанковой бригады, сводного отряда кавалерии, управлений 2-го и 44-го стрелковых корпусов, 31-го артполка РГК предписывалось в ночь на 3 июля отойти и упорно оборонять рубеж реки Березина на фронте Холхолица, Борисов, Бродец, имея 50-ю дивизию в резерве в районе Погодища и 7-ю противотанковую бригаду в районе Погоста. Выход частей в указанные места мы должны были осуществить с таким расчетом, чтобы до 2 июля удерживать промежуточный рубеж Холхолица, Смаков, Слободки, Черновец. Граница слева устанавливалась по Становичи, Червень, Быхов[25].
Переночевав, мы рано утром 2 июля выехали в Березино, где вскоре разыскали КП 4-го воздушно-десантного корпуса. Филатову представился командир десантников генерал-майор с кавалерийской выправкой и опаленным явно не здешним солнцем лицом А. С. Жидов[26]. Узнав, что имеет дело с командармом 13, он не очень уверенно доложил, что у него имеются сведения о подчинении корпуса 4-й армии.
— Когда они поступили? — осведомился Филатов.
— 29 июня, утром, когда я прибыл в корпус, у нас побывал представитель штаба 4-й армии.