— Не обессудьте, скажите, сколько вам лет? — заговорил Рокоссовский с чуть заметным польским акцентом.

— Месяц назад исполнилось тридцать пять, — ответил я, несколько смущенный этим неожиданным и совершенно не по-военному заданным вопросом.

— А воюете сколько?

— С первых дней войны.

— А под Сталинградом?

— С самого начала, с середины июля.

— Ав должности начальника армейского штаба?

— Девять месяцев.

— Не сочтите это за праздное любопытство, — как бы извиняясь, сказал Рокоссовский. — В папке нерассмотренных дел, оставленных Василием Николаевичем Бордовым, лежало представление к присвоению вам генеральского звания, подписанное Кириллом Семеновичем Москаленко. Я дал этому документу ход. Теперь вижу, что не ошибся.

Я от души поблагодарил Константина Константиновича. Упреждая события, скажу, что менее чем через две недели мне было присвоено звание генерал-майора.

— Попрошу вас доложить о состоянии армии, ее возможностях и нуждах, — продолжал командующий фронтом. — Я уверен, что Иван Михайлович разобрался во всех этих делах, но за пару дней, конечно, лишь в основном.

Рокоссовский сел за стол и всем видом показал, что приготовился внимательно слушать. Всякая скованность в его присутствии улетучивалась сама собой, и я подробно, ни разу не прерываемый, объективно, без приукрашивания, но и без пессимизма доложил обо всех наших редких радостях и многочисленных горестях.

— Воевать мы, конечно, научимся, — не без грусти резюмировал мой доклад Константин Константинович, — а людей, тех, что потеряли здесь, не вернуть. Их память увековечит лишь наша окончательная победа.

Потом, как бы отогнав невеселые мысли, он спросил И. М. Чистякова:

— Вы ведь служили в Забайкалье?

Иван Михайлович ответил утвердительно.

— Вы знаете, здешняя местность — это копия Даурии. Я, когда вышел из самолета, невольно стал искать глазами свой даурский военный городок. Та же голая степь, правда, вместо сопок холмы, и ветер такой же, так же песок скрипит на зубах.

После этого Рокоссовский прошел по всем нашим блиндажам и землянкам, вежливо поздоровался со всеми сотрудниками штаба, со многими доброжелательно поговорил. Особенно подробно побеседовал он с начальником разведотдела — интересовался добытыми нами сведениями о командном составе немецкого 14-го танкового корпуса.

— Очень полезно знать, с каким противником имеешь дело. Здесь, как видно, враг опасный, — заключил Константин Константинович разговор с разведчиком.

Затем мы все прошли в блиндаж И. М. Чистякова, где командующий фронтом резюмировал свои наблюдения следующими словами: