– Наших бьют!

Станичников было больше, жандармы были крупнее и малость трезвее. В общем, силы были равными. И хоть обе стороны были при оружии, по давно сложившейся традиции, дрались голыми руками, правда, под конец, когда чаша весов победы начала клониться на сторону станичников, их противники пустили в ход подручные предметы в виде кружек и тарелок. Мебель в кабаке была массивная, тяжелая, видимо, как раз на такой случай, а потому, использовать ее в драке было затруднительно.

Поначалу голос разума удержал офицера на месте, но когда один из столичных гостей расквасил нос Хролову, все барьеры в голове Алекса рухнули.

– Ах, ты ж сволочь!!!

Атаку маленького штаб-капитана жандарм проморгал, сходу Алекс врезал ему кулаком в живот, а когда тот согнулся, от души добавил в ухо. Собственно, на этом его участие в драке и закончилось. Очнулся офицер на полу от сильной боли в левом глазу.

– Бежим!

Есаул Приянов, с болтавшимся на последней ниточке правым погоном, подхватил едва пришедшего в себя штаб-капитана, и на себе вытащил его на улицу. Сам Алекс, еще не до конца пришедший в себя, едва мог передвигать собственными ногами. За воротами беглецы метнулись в темный переулок, благо до Уруссийска столичные новшества в виде уличного освещения добраться, еще не успели. А за их спинами уже вовсю заливались трелями полицейские свистки, но сегодня судьба была благосклонна к ним.

– Ты как?

– Уже нормально.

Алекс, действительно, пришел в себя и обрел способность передвигаться самостоятельно, чему в немалой степени способствовал прохладный вечерний воздух, частично очистивший голову от винных паров.

– Уй!

Попытка дотронуться до левого глаза закончилась уколом сильной боли. Похоже, засветили ему в глаз от всей жандармской души, фингал завтра будет знатным.

– На, приложи.

Алекс воспользовался предоставленной возможностью, приложив к глазу прохладный медный пятак.

– Да, хорошо погуляли. А мне еще завтра перед комиссией ответ держать.

Еще до комиссии пришлось ответить на вопросы Ирен Магу.

– Как ты мог?! Не смотря на мои просьбы! Хоть бы Аделины постыдился.

Сама княжна, скрываясь за спиной банкирши, едва сдерживала смех. Что и говорить, рожа у Алекса после вчерашнего была еще та, а тут еще приходилась изображать на ней скорбную, раскаивающуюся мину, что и веселило девушку. Но едва только они остались наедине, как Аделина шагнула к нему, коснулась пальчиками синяка.

– Очень больно?

– От ваших рук исчезает любая боль.