- Полонцев разогнать? Это интересно. Я бы и сам этим делом заняться не прочь. Уж больно заносчивые, сволочи. Да и развелось их в последнее время...
Раздухарившийся гвардеец едва успел прикусить язык прежде, чем успел сказать что-то лишнее.
- А Надежина бери, не сомневайся. Ради такого дела я тебе и других унтеров подыскать попробую.
Дальше развить столь интересную тему гвардии штаб-капитан Червонозерский не смог, беседа двух офицеров была прервана бесцеремонным, хотя и довольно приятным образом. Сначала ноздри Алекса уловили запах дорогого парфюма.
- Анатоль!
Рядом с их столом остановилась молодая, дорого и по последней моде одетая, женщина. Приподнявшись, гвардеец приветствовал ее, попутно приложившись к изящной ручке.
- Госпожа Мамтильда, безмерно рад. Рад и счастлив лицезреть, так сказать..., - расшаркался перед ней Анатоль.
- Представьте же меня своему товарищу, - женщина обратила на Алекса свое благосклонное внимание.
- Мой друг штаб-капитан Магу.
Щелкнув каблуками, Алекс в свою очередь приложился к божественно прекрасной ручке, попутно вдохнув незнакомый, но очень приятный и волнующий запах духов, явно не из дешевых, как и сама женщина.
- Актриса императорских театров Мамтильда Кшиштофская.
Имя это было знакомо каждому столичному жителю. И только такой равнодушный к светской и театральной жизни офицер, как штаб-капитан Магу ни разу не видел ее даже на премьере. Лет пять тому назад юная и очаровательная актриса появилась в столичном городе, быстро пробилась в театральные примы, благодаря многочисленным интрижкам с высокопоставленными персонами. Слухи ходили разные, даже имена великих князей не раз всплывали. Неожиданная встреча со столь знаменитой особой заставила приглядеться к ней внимательнее.
Вероятно, многие мужчины назвали бы Мамтильду Кшиштофскую ослепительной красавицей, Алекс к их числу не относился. Тем не менее, даже он не мог не признать, что актриса очень хороша собой и великолепно сложена. Косметика и одежда умело подчеркивала все ее достоинства и скрывали возможные недостатки. К тому же, она щедро расточала вокруг себя незримые женские флюиды, будившие в мужчинах самые грязные и низменные желания. Офицеру внезапно захотелось вдруг завалить эту актриску на пол, задрать ей юбки и... Ведьма, настоящая ведьма. Алекс тряхнул головой, отгоняя навалившийся морок.
Между тем, женщина продолжала стоять около их стола, не думая уходить, и пауза неприлично затягивалась. Пришлось Алексу проявить инициативу и пригласить актрису присесть за их стол. К его удивлению, Мамтильда, рассыпавшись в благодарностях, изящно присела рядом с ним, обдав запахом дорогих духов и еще чего-то весьма возбуждающего. Офицер и далее изобразил любезность.
- Официант!
Актриса скромно ограничилась вином, фруктами и пирожными, затем начала демонстрировать искусство светской беседы. Пока она о чем-то непринужденно щебетала, офицер не мог оторвать взгляда от ее губ. Сочные, красиво очерченные, между ними поблескивали жемчужные зубки, мелькал розовый язычок.
- Вы совсем не слушаете меня, - штаб-капитан не сразу понял, что эта фраза адресована именно ему, - это просто невежливо.
Чуть склонив голову, женщина смотрела на него взглядом вовсе не укоряющим, а обещающим, влекущим. Пока Алекс пытался придумать оправдание, халдей принес ее заказ, чем выручил офицера из неловкой ситуации. Поглощение принесенных яств ничуть не сказалось на бойкости мамтильдиного язычка. Время шло, светская беседа ни о чем затягивалась. Когда актриса принялась уписывать последнее пирожное, штаб-капитан бросил на гвардейца умоляющий взгляд, не дождавшись нужной реакции, пнул под столом его ногу. Дружище Анатоль встрепенулся и, как всегда, не подвел, принял удар на себя.
- Мадам...
- Мадемуазель, - внесла существенное уточнение своего статуса служительница Мельпомены.