И тут же, уничтожая всю сентиментальность момента, он толкнул меня в плечо:

— Ну так что, берешь или нет? А то я уж и не знаю, какую еще чушь тебе наплести.

— Я подумаю — отмахнулся я, но был безмерно благодарен другу за эти слова.

Я так и не решил, стоит ли рассказывать Джиму о Хирурге и его причастности к созданию Мора. Не решил, и в итоге не рассказал. Пусть это остается в прошлом. То, что было между Роландом, Пастырем и Хирургом это только их история, и не мне ее рассказывать, я просто не вправе. Грешники и Койоты канули в прошлое со всеми своими тайнами. Мы можем лишь почтить их память и двигаться дальше, идти своим путем.

Такой же политики мы придерживались и по отношению к предательству Стива. После того разговора в Горизонте, мы ни разу не касались этой темы даже вскользь. Словно и не случалось ничего подобного, словно Стив действительно погиб во время атаки заклинателя, погиб вместе с Пастырем, сражаясь бок о бок с Грешниками а не против них. Реальность разделилась на части, стала субъективной, ну или всегда таковой была. У Блэки была своя реальность, у меня своя и своя у Джима. Одни и те же события мы трактовали по-разному, пропуская их сквозь призму своих эмоций и чувств. Но я не вижу в этом ничего плохого.

Многое из штаба Грешников перекочевало к нам, а остальное Джим продал, включая бар «Кожа да кости», в который, тем не менее, мы иногда захаживаем по старой памяти. Он все такой же, и это радует. В качестве еще одного элемента ностальгии по ушедшим дням, я восстановил свою Шторми, которую попросил привезти в город с места бойни Новолуния и Койотов, в первый же день как очнулся. Но восстановив ее понял что больше не питаю к ней тех теплых чувств, что прежде. Все хотел прокатиться с ветерком, как когда-то, но было много других забот и, в конечном итоге, она стала украшение нашего гаража, но не более того. Все когда-ни будь проходит. Я перестал быть водилой и гонщиком, эта жизнь осталась в прошлом, и тот наивный парень Клайд, который жил ею, погиб на крышах Филинах, а может и еще раньше. Теперь я охотник. Я Шрам. Я командую собственной группой, и отныне только это дело будет мне и хобби и работой и жизнью. А ту часть меня, что все же была свободна от охоты, я целиком и полностью посвятил Лилит. Я боялся, что все случившееся сломает наши отношения, но оно их только укрепило, чему я, несомненно, очень рад.

Очень скоро, еще до первого выхода за стену после этого затянувшегося перерыва, в наших рядах прибыло. Как-то утром к нам в штаб заглянул парень, лет двадцати на вид. Невысокого роста, широкоплечий, с густой бородой на лице и коротким ежиком черных волос, одетый в черную майку, обтягивающую рельефные бугры мышц, он представился Тоддом и крепко пожал мне руку.

— Это штаб охотников? Я не ошибся? — уточнил он.

— Не ошибся — кивнул я.

— А ты, значит, Клайд?

— Снова в точку — ухмыльнулся я.

Не смотря на суровый вид паренька, он показался мне доброжелательным и вполне располагающим к себе. Этакий добродушный здоровяк, живое олицетворение выражения: «добро должно быть с кулаками». Естественное, мое первое впечатление могло оказаться ошибочным, но как я быстро убедился, было верным.

— Я слышал, что вам нужны люди в команду.

— От кого слышал? — я подумал на Патрика или Джима, ведь сам никаких объявлений не давал, хоть и собирался.

— От Алена — ошарашил он меня.

Но мое замешательство длилось всего пару секунд. Почти сразу я вспомнил, как на нашем последнем совместном задании Ален говорил про парня, который хочет попробовать себя в нашем деле.

— Ален погиб — сочувственно сообщил я.

— Знаю. Я знаю, что вам всем сильно досталось.

— Досталось — согласился я — Высокий риск неотъемлемая часть нашей профессии.

— К этому я готов.