– Милая, выслушай меня внимательно и сделай то, что я скажу. Запри входную дверь. На замок и задвижку. Разденься, возьми свою сумочку и перейди в ванную. Закройся в ванной и никому не открывай, пока не услышишь меня.

– Ревнуешь, Макс?

– Не угадала. Но все равно сделай как я сказал. Прямо сейчас. Хорошо?

– Хорошо, – неуверенно сказала она.

– Тебе это не нравится?

– Нет, просто… полиция хочет прислать кого-то… опросить меня… ну, насчет того, что случилось прошлой ночью.

Меня словно ударило молнией. Весьма возможно, что полиция действительно хотела опросить ее, но там, в участке, когда мы закончили, Суперпечатник сказал, что с их стороны вопросов больше нет и дело закрыто. Кто бы ни пришел к Сампи, он будет не из полиции, даже если и имеет хорошие связи в участке.

– Ты просто зайди в ванную. Еще лучше – в душевую кабинку. Я буду через пять минут и сам с ними разберусь.

– Хорошо.

– Пока.

Я вылетел из будки и вернулся к машине. Заднее колесо спустило, и общее состояние бампера вряд ли могло порадовать Тимбака.

Несмотря на спущенное колесо и характерное для воскресного вечера плотное движение, я прошел маршрут – от моста Джорджа Вашингтона и через весь Манхэттен по ширине – за двенадцать минут и оставил машину в квартале от квартиры Сампи, в районе Саттон-Плейс. Обежав здание, я оказался перед главным входом. Справа от него стоял большой «крайслер» с двумя мордоворотами на переднем сиденье. Даже издалека оба выглядели как двоюродные братья тех громил, что так не понравились мне при недавнем знакомстве.

Я проскользнул в здание через оказавшуюся открытой боковую дверь и подбежал к лифтам. Все четыре шли вверх с нижних этажей. Лифты здесь скоростью не отличались, и я решил подняться по лестнице, чтобы опередить гостей, если они попытаются спустить Сампи в одном из них. Мне предстояло одолеть сорок два марша. Черт, уж лучше бы ньюйоркцы брали пример с лондонцев и жили в подвалах. Я был в хорошей форме, но усталость все равно давала о себе знать: сердце колотилось, легкие горели, и мне уже казалось, что перилам не будет конца и я никогда не доберусь до верха.

Жуткий визг, глухой удар, и я растянулся на ступеньках вместе с пожилой парой, отброшенной, как кегли, на площадку: он – в меховом пальто поверх смокинга, она – в пышном сногсшибательном наряде да еще с двумя пекинесами, один из которых отчаянно затявкал, а другой залаял. Я кое-как выпутался из этой неразберихи и, пробормотав невнятные извинения, устремился на новый штурм лестницы.

Наконец-то – номер 42 на стене. Я остановился и попытался отдышаться, потом осторожно выглянул в коридор. На полу – роскошный, под персидский, широкотканый ковер, прочные и красивые двери темного дерева. Между лифтами и закрытой дверью квартиры Сампи – здоровенный верзила, изо всех сил и крайне неудачно старающийся сделать вид, будто ждет лифта, при том, что ни одна из лампочек вызова не горела.

Воспользовавшись моментом, когда он посмотрел в противоположную сторону, я быстро прошел по толстому ковру и оказался у него за спиной.

– Извините, это сорок первый этаж?

Верзила повернулся, удачно подставив скулу под мой кулак. На всякий случай – а вдруг действительно коп? – я ударил не слишком сильно, но вполне достаточно, чтобы не ждать от него неприятностей в ближайшие несколько минут. Он свалился, и я забрал у него оружие. Одного взгляда на эту подделку хватило, чтобы понять: полицией здесь не пахнет. Заметив справа дверь с надписью «Мусор», я затащил верзилу в закуток.

Из квартиры Сампи не доносилось ни звука. Я приложил ухо к двери – шум душа и больше ничего. Мой расчет строился на том, чтобы застать друзей мусорщика врасплох, но достичь желаемого эффекта, просто войдя через дверь, удалось бы вряд ли. Я открыл замок соседней квартиры и, держа наготове пистолет, переступил порог. Вот только целиться было не в кого. В этой квартире, похоже, вообще редко кто-то появлялся. Скорее всего, какой-то небедный бизнесмен использовал ее для веселого времяпрепровождения.

Квартиры в многоэтажках могут легко превращаться в весьма неприятные ловушки. В них часто есть открытые балконы, но редко бывают пожарные лестницы, так что выход только один: через дверь. Когда мы с Сампи стали встречаться регулярно – она предпочитала делать это на своей территории, а не на моей, – я решил создать запасной выход, еще не зная, пригодится ли он когда-нибудь.