Все тайные разговоры при ее приближении смолкли: Андрас опять рассыпался в комплиментах, Люцифуг ласково улыбался и благодарил за заботу, а молодая демоница еле сдерживала себя, чтобы не нагрубить им.

Она бухнула тарелку на сервировочный столик, басом завила, что ее ждет Светлана для пения (на что оба высокопоставленных засранца только насмешливо подняли брови), и, неловко поклонившись, вылетела из покоев деда.

Ей врут. Ей все врут. Деду она не нужна: вон сказал, что еле терпит ее присутствие. Андрас назвал ее тупой, а сам такие красивые слова перед этим ей говорил. У–у–у, баран козлорогий! Кому верить в ее такой никчемной жизни?

Если говорить честно, то и подруг нормальных у Бригитты не было: Лихонелле и Дрыгелле ее общество нужно было только за тем, чтобы было над кем посмеяться. А нежное сердце демоницы почему–то требовало любви и дружбы.

И тут она вспомнила о папе. Что там демоны шептали о заговоре? Где заговор? У них? Нужно пойти и рассказать все папуле. Или не нужно? Бригитта не была точно уверена в том, что она услышала, а лишний раз волновать папу ей не хотелось. С кем бы посоветоваться?

На ум всплыло только одно имя – Лана. Нужно пойти к ней и все рассказать. Бри отправилась на розыски грешницы и нашла ее в отведенных той покоях, сидящей в кресле в полнейшей темноте. Грешница, закутанная в одеяло, сидела, поджав ноги, уставившись в одну точку, и на вторжение Бригитты даже не отреагировала.

– Лана,– позвала демоница,– Лана, ты, что тут сидишь в темноте?

Та, наконец, подняла голову – в глазах у нее стояли слезы.

– Ты плачешь?– Засуетилась Бри.– Что случилось? Кто тебя обидел? Я их сейчас….

Она сжала свои огромные кулаки и задвигала щеками. Негодование сверкнуло внутри ярким всполохом. Осторожно приблизившись, демоница положила свою огромную рученьку на хрупкое плечо девушки и застыла, не зная, что делать дальше. Светлана встрепенулась, перевела на нее более осмысленный взгляд.

– Это ты, Бри. Извини, мне хотелось бы побыть одной, мне нужно подумать,– бесцветно уронила она.

– Какое – «одной»?– Возмутилась демоница.– Тут такое делается…

– Что у вас опять произошло?

– Там дед и Андрас говорят о каком–то заговоре. Я не поняла толком – нужно говорить папе, или лучше не волновать его?

– Заговор? – сразу вскинулась грешница.– Это Андрас говорил или твой дед?

– Сначала дед, а потом и Андрас, а потом они оба.

И она подробно рассказала все, что слышала из прихожей. По мере ее рассказа, лицо грешницы становилось все сосредоточенней и сосредоточенней. А, когда Бригитта закончила, та схватила ее за руку и сказала непонятную фразу:

– Для кого даже честь пустяк, для того и все прочее ничтожно…

– А?

– Аристотель.