- Пресно? – подсказал друг.
- Ха! – хохотнул танцор. – А ведь и правда… То ли я старею, то ли Ха Ра сама по себе такая спокойная…
- Хм…
- И ведь знаешь, могу неделю не видеться с ней – и ничего… Даже не особенно скучаю…
- У-у-у, бро! – протянул ведущий рэпер. – Может, просто потому, что это – не твоя половинка?
- Вот ты мне и скажи – как определить, что она – «половинка»?
- А бес его знает!
- Ну, а у вас с капитаном Кан как было? – не отставал Хосок.
- Ну, сначала она меня напрягала своей ершистостью. А потом появился азарт какой-то, что ли… А потом – уж и не помню, в какой момент – понял, что скучаю, что до чертиков хочется увидеть ее, прикоснуться, да просто голос услышать, в глаза ее янтарные заглянуть… Помню, решил как-то проверить себя… да и ее тоже, посмотреть, как она отреагирует, если поцелую ее…
- И?
- Дурак! Только больше запутался, - ухмыльнулся лидер.
- А она?
- А что она? Понял, что я вовсе не так безразличен ей, как она старалась показать…
- Угу… Ладно, поживем – увидим! – решил Хосок.
На этом разговор закончился, тем более что они приехали к зданию Биг Хит.
Глава 2
2***
Девушка проснулась, как всегда, от резкого звонка будильника и, не открывая глаз, потянулась рукой к тумбочке, чтобы отключить его. Шесть часов. Все, пора вставать. Сегодня она работает на рыбном рынке Норянджин, а до него еще добираться на метро не меньше часа. Пока встанет, пока позавтракает, пока более или менее приведет себя в порядок, времени останется совсем мало. Поэтому Мэй Лин усилием воли заставила себя подняться и открыть наконец глаза.
В небольшой комнате было уже светло, поэтому она порадовалась, что сейчас лето и светает очень рано. Сунула ноги в старенькие пушистые тапочки, почти потерявшие свою первоначальную форму, но все еще спасающие ее ноги на холодном полу в зимнее время, рысцой побежала в крошечную ванную – скорее закуток, в котором едва помещался поддон для душа и раковина с унитазом. Но девушка привыкла жить так, она почти и не жила роскошно, если не считать тех нескольких лет в доме отца, после смерти мамы.
Положение в доме ненавистного папаши так тяготило Мэй Лин, что она не выдержала и сбежала, правда, вскоре была найдена ищейками отца и водворена обратно. Из чувства протеста пятнадцатилетняя девчонка порезала себе вены и, по счастью, вовремя была обнаружена старшим братом и отвезена в больницу.